Форум » Творчество форумчан » Котощеевка » Ответить
Котощеевка
trickster: Котощеевка. Место где сбываются мечты. По мотивам эпопеи Макса Спира «Китльтаун». От переводчика. [more]Трудно сказать, в какой степени этот текст можно считать переводом, а в какой – вольным переложением или авторской фантазией на тему. Наверное – немного тем, немного сем. Это не настолько лихая трансформация оригинала, как в «Золотом ключике». Скорее, ближе к «Волшебнику Изумрудного Города», где всё оставлено на своих местах в плане сюжета, но повествовательная интонация, характеры героев, общая атмосфера существенно изменены. В большинстве случаев я более-менее следовал авторскому тексту, позволяя себе только стилистические вольности. В других местах меня несло и я выдавал целые главы чистой отсебятины. Самые важные, «системные» изменения связаны с переносом действия, как по месту – из Флориды в вымышленную "Перекатипольскую губернию", так и по времени – из конца XX-го века в середину XXI-го. Что, естественно, потребовало изменения не только имён и названий, но и значительной части бэкграунда. Перенос в будущее, кроме прочего, обеспечил меня массой проблем научно-фантастического толка, связанных с необходимостью «разработки мира», в который угодил обращённый в Котощеевку спировский Китльтаун. Сразу предупреждаю, что, не имея опыта в НФ и любя от души повеселиться, я подошёл к решению данной задачи без малейшей серьёзности. Конечно, легендарная тиклинг-опера Макса Спира заслуживает и другого перевода – точного и качественного. И я надеюсь, что когда-нибудь такой перевод будет сделан. Но не мной. Чукча не переводчик, чукча – пересказчик. С длинным и лживым языком.[/more]
Коракс: Alchemist Лея Спасибо)) Там главная ошибка, пожалуй, не в объеме выложенного текста, а в очень больших паузах между публикацией частей. Это значит, к моменту выхода третьей, например, люди уже забывают о том, что было в первой. А сюжет-то непрерывный, это сразу надо читать, для полной картины. Кому охота десять раз перечитывать одно и то же? Не факт, что стал бы сам. Стоит впечатлению пропасть однажды и все, рассказ не будет дочитан. Хотя уж мне-то стоило бы помнить, что произвести контент мало - его нужно еще и правильно подать))
trickster: Ickis пишет: Лично мое ИМХО - любой связный текст, будь то два абзаца или 50 глав, это целостный арт-объект, который нельзя разрывать. С одной стороны - оно так. С другой стороны - "закон Многобукова" тоже никто не отменял . Поэтому, если кому-то удобнее читать полный текст - пишите в личку, пришлю хоть в ворде, хоть в txt. Конвертацией в FB2 я не занимался, может выйти коряво. Лучше, наверное, текст, а читатель сам сконвертит, как ему удобнее. Правда, "Котощеевка" ещё не до конца готова. Когда закончу - отпишусь. Коракс пишет: Пока материал мне кажется этаким набором лоскутков, из которых никак не удается сшить нечто цельное. Автор, видимо, привык писать рассказы, мыслит отдельными эпизодами и не очень умеет "сшивать" их в общее повествование. Роман сразу распадается на самостоятельные сюжетные линии, да и те поначалу выглядят как серии эпизодов, относительно слабо связанных между собой. На самом деле в каждой из этих сюжетных линий есть своё развитие, а в дальнейшем они станут пересекаться, создавая общую сюжетную ткань. Однако, автор действительно не торопится, чрезмерно затягивая завязку (тут и я добавил неторопливости, написав пару глав от себя). Здесь, кроме привычки к малым формам, с их детальностью, играет роль и стремление автора "раскрыть тему", выжав максимум из каждого эпизода. Из-за этого сюжет разворачивается медленно. С этой проблемой я столкнулся, когда писал "Шарлотту Баксон". Противоречие между задачей раскрыть тему и задачей написать хороший роман, диктующей необходимость "держать ритм". Я выбрал ритм и в значительной степени пожертвовал темой, вставляя тематические эпизоды только там, где можно по логике повествования, а не везде, где для этого представляется сюжетная возможность. В результате, как известно, получилась "ни рыба, ни мясо". Тематикам - скучно, нетематикам - дико. Автор пошёл другим путём и, возможно, он прав. Могу добавить, что я решил приостановиться именно здесь, потому что здесь кончается "введение". В следующих главах сюжет начинает набирать ход и высоту. Да и переводчик как следует "разогревается"). Лея пишет: Мне кажется, что перерыв делать не стоит, ибо забудется вся суть и спадет напряжение и интерес.Хорошо, тогда я сделаю перерыв короче, чем планировал. Спасибо за совет! Еще мне кажется, что автор, желая создать утопический мир, сам того не слишком осознавая, скатился к антиутопии, пребывая при этом в каких-то своих иллюзиях - поэтому и вопросов много и нелепостей, о которых уже говорилось неоднократно, в частности касающихся несоответствия природе человека всех этих правил и законов Котощеевки, преподносящихся как всеобщее благо, но таковыми на деле не являющихся. Согласен. Автор - тот ещё радетель о "всеобщем благе". Впрочем, "скатываться в антиутопии" - судьба всех утопистов. Эта "неосознанная антиутопичность" и возможность развить её в осознанный "социальный трэш" - одна из вещей, которая меня и привлекла в спировском "Китльтауне".
Коракс: trickster пишет: Автор, видимо, привык писать рассказы, мыслит отдельными эпизодами и не очень умеет "сшивать" их в общее повествование. Роман сразу распадается на самостоятельные сюжетные линии, да и те поначалу выглядят как серии эпизодов, относительно слабо связанных между собой. Вот поэтому первый вариант романа, над которым по мере сил работаю, полетел "в печь". В самую топку. Как и несколько последующих. Знакомые грабли.
Wilka: Да уж, "отдельные эпизоды" никак не складываются в общую картину...
trickster: Прислушавшись к рекомендациям читателей, я решил не затягивать паузу. 18. Белая овечка.- Какой удивительный городок! – Воскликнула Полина, вертя головой и не обращая внимания на нытьё своей беспокойной и боязливой сестрицы. Варвара не знала, куда деваться от беспокойства. Она должна была всё рассказать Полине, объяснить, что Котощеевка – и впрямь не совсем обычный "городок", и что хорошего в этом мало, но как это сделать? Она понимала, что рассказать всё равно придётся, и лучше сделать это до того, как что-нибудь разразится. Полина была прелестной женщиной. Тридцати двух лет, она была младшей из трёх сестёр. Средняя, Сара, работала в школе, где-то на Урале. Все три были красавицы. Брюнетки, кроме белой овечки Полли, неисповедимыми генетическими путями объявившейся в их тёмноволосом семействе. У всех трёх были прекрасные фигурки. Полина вела класс танцевальной йоги в московском оздоровительном центре "Шамбалалайка", и должна была с особой тщательностью следить за своей внешностью и поддержанием формы. Когда они были детьми, сёстры часто играли в "Рассмешайку". Игра заключалась в том, чтобы как можно дольше не смеяться, пока другие девочки водят пальчиками по рукам, рёбрышкам, животику, ножкам – да где захотят. Обычно одна из сестёр занималась ногами, другая – руками и боками. Начинали всегда с Полины, как самой маленькой. Они укладывали её на спину, на мягкий коврик. Складывали руки над головой, и одна из старших сестёр прижимала их коленками. Происходило это обычно по утрам, в субботу или воскресенье, когда девочки были одни в своей комнате, одетые в пижамки. Рано или поздно смеялись все – иногда сразу, иногда приходилось повозиться. Полинка боялась щекотки везде, она с трудом удерживалась от хихикания ещё до того, как игра начиналась. Варвара была старшей, она старалась держать лицо, делая вид, что ей не больно-то и щекотно. Она была уже подростком, понемногу превращающимся в красивую девушку, и старалась вести себя подобающе высокому статусу "почти что взрослой". Но как только маленькие пальчики касались её рук, она начинала гримасничать и кусать губки. А когда они добирались до подмышек, она уже хохотала не хуже младших сестрёнок, билась, извиваясь на полу, пока оседлавшие её маленькие наездницы, подскакивая от её выкрутасов, неутомимо щекотали ей ребрышки, животик, бёдра и ступни. Ступни были особенно щекотливы, и когда дело доходило до них, она совсем теряла голову и страшно брыкалась. Требовалась большая осторожность и воистину ковбойское мастерство, чтобы подкрасться к ним, оседлать и не выпустить во время последующей экзекуции. Щекотка варвариных ног чем-то напоминала искусство объезжания диких кобылиц. И беспощадные сестрицы овладели этим искусством в совершенстве. Обычно игра растягивалась на весь день. Стоило родителям отвернуться, как кто-то из сестёр тут же щекотал другую, вынуждая ей краснеть и мяться в ответ на мамин вопрос: - Что тут смешного?! По телевизору сплошные террористы, а вы веселитесь! Теперь, шагая по котощеевским улицам в своём коротком топе в бело-голубую полоску, Полина даже не подозревала, что отдана на милость любого мужчины, пожелавшего её пощекотать. У неё были длинные, красивые, гладкие ноги, а маленькие изящные ступни в лёгких сандалиях были доступны любому взгляду. Симпатичный парень двадцати с чем-то остановил возле них мотоцикл. Сердце Варвары бешено заколотилось. Он снял шлем, и Полина тихо шепнула "вау", показывая Варваре, как она впечатлена. Парень подошёл к ним и пару секунд рассматривал. К радости Варвары он всего лишь спросил, как проехать на Петровку. Варвара сказала: - Два квартала туда, – указав направление рукой. Всё произошло слишком быстро. Он сказал: - Спасибо большое! – Одновременно протянул руку и быстро пощекотал незащищённую подмышку Варвары. Это ничего не значило, просто вежливый жест, в переводе с котощеевского что-то вроде "спасибо, вы очень милы". Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы Варвара молниеносно бросила руку вниз и непроизвольно хихикнула, как бы не хотелось ей воздержаться от такого способа сказать "пожалуйста". Молодой человек направился к своему "Иж Европа-Ганимед", оглянулся, задержав взгляд на Полине, вскочил в седло и умчался. Должно быть, спешил, иначе, судя по этому взгляду, не миновать им обеим перспективы оказаться на ближайшем газоне хохочущими до одурения. Варвара облегчённо вдохнула и взглянула на Полину, которая смотрела на неё, раскрыв рот. - Ты знаешь этого... симпомпончика? – Изумлённо спросила Полина. – Я? Нет... то есть... ну, да... наверное... – Всё, что она могла – мычать и заикаться. – Нет, то есть да... Конечно знаешь! Он же щекотал тебя! Кстати, это было даже сексуально... Он всегда тебя так щекочет? А-а-а-а-ах... Варвара... Замужняя женщина... Разве можно быть такой проказницей?! – Тараторила Полина, лукаво разглядывая сестру. – Да просто живёт по соседству... – Ничего умнее Варвара придумать не смогла. – По соседству? Это он поэтому у тебя спрашивал, как куда-то там проехать? По-соседски, да? – Полина приобняла сестру, полная решимости добиться правды. –Щекочет он тебя тоже по-соседски? И давно вы встречаетесь? – Да ни с кем я не встречаюсь! – Ну, да. Просто щекочетесь иногда. Ну, почему старшим сёстрам всегда всё самое лучшее? Мужья самые заботливые, любовники самые хорошенькие. А младшеньким – одни придурки обкуренные! – Слушай, Полин, я есть хочу. Давай дойдем до этого ресторанчика – там Жасмин работает, и что-нибудь закажем. Я всё тебе объясню. 19. Суперагенты.– Ну, почему они никак не уходят... Они уже всё слопали и по-третьему разу "антарктиду" заказывают... – Ворчала Жасмин, раздражённая и расстроенная. – Жасмин... – Успокаивающе сказала Аманда. – Ты им нравишься... – Нравлюсь?! Да все, что они хотят – это щекотать меня! Этот Вовчик самая гадина... Видела, как он меня за руку схватил и подмышкой щекотал? Я к нему подойти теперь боюсь... Они меня так за рёбра хватали, что больно было! Я даже не знала, что можно так сильно смеяться... Даже не думала, что так щекотки боюсь... – Воду из-под крана пила? – Спросила Аманда подозрительно безучастным тоном. – Ты правда думаешь, что они туда что-то подмешивают? – Да. Можно было бы раздобыть доказательства, но что я могу одна? В голове Жасмин отчётливо прозвучал тревожный звоночек, но любопытство было слишком сильно и она спросила – так, на всякий случай. – И как, по-твоему, искать эти доказательства? – Ночью я пойду в Михалыч-Центр и проберусь на Фабрику Щекотки. Говорят, там – на компьютере профессора Григорьева – хранятся файлы со всеми его секретами. Я скопирую их на свой телефон. И выложу в Сеть. Пусть все узнают, что здесь творится! Пойдёшь со мной? – Жасмин уставилась на Аманду, будто та призналась, что намерена взломать сервер Министерства Мира Во Всём Мире. –Давай, Жасмин, всё будет шито-крыто! Вместе мы это провернём как настоящие суперагенты. Что тут опасного? Я давно хотела это сделать, но когда услышала, что у тебя папа там работает, подумала, что так будет совсем легко. Если нас поймают, мы скажем, что искали твоего папу. Давай, Жасмин! Ты со мной? Жасмин было боязно, но идея шпионажа так захватывала! Кроме того, что им сделают, даже если поймают? Это же не правительство или что-нибудь такое... – Я с тобой! – Воодушевлённо сказала она, направляясь к столу мальчишек. Вдруг Жасмин увидела нечто, отчего её сердце нырнуло в область желудка. В "Электру" входили мама и тётя Полина. Она-то откуда здесь взялась? Когда это мама успела её пригласить? Юнцы уже углядели новых секси. Сердце Жасмин опустилось ещё глубже, когда она различила в их шёпоте характерные согласные – "щ", "к", "т" – и поняла, что сейчас ад вырвется наружу.
Лея: Про сестер очень смешная глава)) Если так пойдет и дальше, зачитаемся))
Коракс: Вообще новоприбывших девушек в Котощеевке надо как-то побыстрее вводить в курс дела. А то подойдет молодой человек с самыми добрыми, искренними намерениями, протянет руку... и получит струю из газового баллончика, или ногой по... Рискованно же. – Ночью я пойду в Михалыч-Центр и проберусь на Фабрику Щекотки. Говорят, там – на компьютере профессора Григорьева – хранятся файлы со всеми его секретами. Я скопирую их на свой телефон. И выложу в Сеть. Пусть все узнают, что здесь творится! Пойдёшь со мной? – Жасмин уставилась на Аманду, будто та призналась, что намерена взломать сервер Министерства Мира Во Всём Мире. –Давай, Жасмин, всё будет шито-крыто! Вместе мы это провернём как настоящие суперагенты. Что тут опасного? Я давно хотела это сделать, но когда услышала, что у тебя папа там работает, подумала, что так будет совсем легко. Если нас поймают, мы скажем, что искали твоего папу. Давай, Жасмин! Ты со мной? Вау, еще и шпионский сюжет будет?
trickster: Коракс пишет: Вау, еще и шпионский сюжет будет? Обязательно!
trickster: 20. Птеротиклеры.- Ну где там Вовкинг и прочее вороньё? – Нетерпеливо спросил свежеоперившийся юнец. - Прилетят, куда они денутся. Вот червячков поклюют и приптерятся на бреющем, каркнуть не успеешь. – Ответил другой. В зале было темно. Стены старого кинотеатра, заброшенного во времена смерти кинематографа, испещряли граффити, оставленные аэрозолями нескольких поколений котощеевской молодёжи, как новые – яркие, так и старые – почти неразличимые. Впрочем, содержание этих посланий к потомству менялось только в части эволюции используемого сленга. TICKLING-PUNK TO DEATH. "To" приписано поверх "not", да и "tickling" имеет явно позднейшее происхождение – возможно, первоначальная надпись была сделана до наступления новой эры котощеевской истории, а последующие ремарки отражают дальнейшую эволюцию местного панк-движения. Пажчикотчим тёлог сёдне - торжествовал жизнерадостный щекодонок. А ниже – клацал затвором нацикицлер: TICKLING POWER!!! HEIL, TICKLER!!! Щекотоготы фарева! - Вещал какой-то сумрачный романтик. Ниже – надрывалась душа поэта: Если скажут: На те мета! На те травки полпакета! Я скажу: не надо мета. Дайте мне 4-бета. Другой поэт постарался превзойти предшественника: Арий, сын щекотославен! Аки пращур завещал, Щекочи ты девиц красных, Паки дедушкой не стал. Менее затейливым надписям вроде "оранжевый рулит" и "белков на Марс" не было числа. Были здесь и грубые, непристойные рисунки летающих пенисов, щекочущих девиц, и девиц, которые, преклонив колени, сосали огромные летающие пенисы, в то время как перья, тоже летающие, всюду щекотали их обнажённые тела. Посреди этой аллегории воздухоплавания слонялись без дела десятка два подростков лет пятнадцати-восемнадцати. Их предводитель сидел в тени, погруженный в свои мысли. Как и положено истинным птеротиклерам, подростки были выряжены в кожанные штаны и куртки, увешанные и утыканные зубными щётками, кисточками и множеством разнокалиберных и разномастных перьев. На одеждах часто встречались рисованные и вышитые узоры, составленные из букв "Щ", "К", и "Т". - Сколько можно ждать? Давайте начинать уже! – Слышались нетерпеливые крики пернатых. Из теней выступила фигура, одетая не так экстравагантно, как остальные. - Мы начнём, когда все соберутся... в гнезде. – Произнёс мужской голос. – Нам нужна вся стая, все птеротиклеры. Тогда я посвящу вас в свой план... План века! 21. Мама мыла раму.- Скорей, Вовка! – Шепнул Николка, дёргая за плечо товарища, который с интересом рассматривал его коллекцию боевых киборгов. – Мама моет окошко. Давай щекотать её. Вольдемар бросил всё и последовал за приятелем. Это было так увлекательно! Их головы высунулись из-за дверей в зал. Прелестная мама Николки стояла на коленях. Она расположилась на подоконнике, усердно протирая оконные стёкла. Окно было высоким и её обнажённые руки то и дело протягивались вверх, делая нежные, чувствительные подмышки лёгкой добычей всякого, кто не счёл бы за труд их пощекотать. Аккуратные подошвы изнеженных ножек невинно свисали с подоконника, словно взывая: "Поиграйте с нами!" Взгляды малолетних извергов лазерными прицелами стремились к этим уязвимым точкам. Мальчики переглянулись и стремительно ворвались в комнату. Занятая своим делом, женщина никак не прореагировала на это шумное вторжение. В её занятых наушниками ушах нежно мурлыкал нео-сёрф и она совершенно растворилась в прибое, пальмах и розовых туманах. - Фа-а-алин-лав-аген... Фалин-ин-лав-аген... Фалин-лавитью... – Премило напевала она. - Ты щекочи слева, а я справа. – Инструктировал приспешника Николка. – Если она закроется и подмышку не залезешь – хватай за рёбра. Она там тоже ужас как боится. Спорим – она вывалится наружу? Прямо на свою цветочную клумбу! Вот смеху будет! Вольдемар кивнул, молодые люди медленно подкрадывались к ничего не подозревающей жертве, их пальцы щекотали воздух всё ближе и ближе к ней. Алла Диновна была захвачена врасплох. Первым, что она ощутила, были пальцы, внезапно объявившиеся у неё подмышками в количестве пяти штук с каждой стороны и немедленно принявшиеся там безобразничать. Сразу за этим другая группировка пальцев численностью до десяти штук обрушилась на подошвы её ступней, мирно свисавших с подоконника. Женщина завизжала от шока. А затем произошло нечто, противоположное ожиданиям малолетних хитрецов. Продолжая верещать, она прижала руки к бокам, захватив проникшие туда пальцы, и рухнула с подоконника спиной вперёд, сминая ряды атакующих. Наушники, плеер и батарейки разлетелись по комнате. Мальчики волей-неволей оказались в роли панцер-гренадёров СС, благоговейно несущих на руках в направлении штаба заглянувшую к ним на вечерок фройляйн Лайлу Андерсен – с той разницей, что "унзере Лили" обыкновенно носили на руках прямо в железнодорожном вагоне, иногда вместе с паровозом, да и с благоговением в нашем случае было как-то не очень. Приняв на руки летящую с постамента Аллу Диновну, её без всякого почтения уложили на пол, да ещё и навалились сверху – всё это, не вынимая пальцев из её подмышек. Алла Диновна влетела в истерику словно с горки. Она совершенно обезумела от смеха и вертелась как сумасшедшая. Порождения неистощимых творческих исканий пальцев подмышками, ощущения несли её к пределам исступления и хлестали через край. Скрестив руки перед собой, ей удалось поймать их запястья и отвести подальше от щекотливых подмышек, но у захвативших её мучителей были и другие руки, неутомимо скребущие её рёбра и животик. Словно ведомый радаром, в дверях появился Яшенька. Маму опять щекотали. - Кажется, вам не помешает помощь. – Сказал он, входя в комнату. - Яшка! Держи ей руки! – Отчаянно вскричал Николка, чувствуя нарастающее сопротивление. - Нет! Не-е-ет!!! – Умоляла Алла Диновна, заливаясь смехом и отбиваясь от щекочущихся чудовищ. Не обращая никакого внимания на эти мольбы, Яшенька встал на колени за головой мамы и схватил её запястья. Она пыталась сопротивляться, но щекотка сделала её слишком слабой. В мгновение ока её руки были закинуты за голову и крепко прижаты к ковру. Яша держал её изо всех сил, а мальчишки – которым теперь ничто не мешало – щекотали с дьявольским усердием. Алла Диновна визжала и хохотала. А что делать? Если природа сделала тебя такой щекотливой – плачь, но смейся. Она зажмурилась, мотала головой, выгибала спину и корчилась, стремясь вырваться. Яша держался насмерть, и Вольдемар, оставив в покое рёбрышки, направил обе руки подмышки. Его пальцы извивались как паучьи лапки. Алла Диновна упрашивала сквозь хохот. - Пожал... ти-и-и-хи-хи-хи-хи!!! Ха-ха-ха-хвати-ти-ти-ти!!! Не-е-т... Не-е-е-ет!!! Не... Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Не щ-щ-щекочи-чи-чи-чи-чи-чи-те-е-е-е!!! Нет, нет, не-е-е-е-е-е-е-ихи-хи-хи-хи-хи-хи!!! Не... Не щекочи меня там!!! Не подмыш-ш-ш-ш-ш-хи-хи-хи-хи!!! Пальцы Вольдемара взбирались вверх по чувственным подмышкам, и дальше – по столь же трепетной коже её рук. Ощущать пальцами эту нежность было невыразимо приятно. Его руки двинулись вниз и он поразился тому, какой переполох вызвало возвращение его пальцев в подмышки – тёплые, сухие, и такие соблазнительные. Чувствуя, что сопротивление слабеет, Яша прижал руки Аллы Диновны коленками и протянул ручонки к её мягкому животику (как он это сделал – переводчику не совсем понятно, но автору виднее), вызвав новую волну дикого хохота. Он щекотал её там, пока не нащупал сквозь платье нежный пупочек и принялся вворачиваться в него указательным пальчиком. Алла Диновна верещала от смеха. Заметив валявшийся рядом ботинок, Николка схватил его и с природной смекалкой юности сразу нашёл применение этому орудию пытки, позволив шнуркам свисать над подмышкой истязуемой, раскачиваясь и скользя по коже чувствительной впадинки. Сквозь неудержимое хихикание Алла Диновна сулила жестокому ребёнку все блага и сокровища, которые только приходили ей в голову. Она клялась увеличить статью его карманных расходов в семейном бюджете, скупить все игровые приставки в радиусе двадцати пяти километров и разрешить смотреть стереовизор до скольки влезет. Она уверяла, что будет самой послушной и безропотной матерью в мире, если только её перестанут щекотать. – Всё, что угодно! – Кричала она. – Нет. – Безжалостно отвечал Николка. – Хорошо, хи-хи-хи-хи-ха-ха-ха!!! Просто не щекочите меня подмышками! Щекочите, где хотите – сколько угодно, только не там!!! Хи-хи-хи-хи-хи-хи!!! – Нет! – Звучало в ответ.
Grillus811: В чём смысл названия "Котощеевка"? Если речь идёт о тощих котах, то удачнее звучало бы "Тощекотовка". А слово "Котощеевка" распадается на "Кот" и "Щи". Получаются какие-то "щи с котом".
Alchemist: Как же ж ты не догадался, мил человек?) Это же перепутанная Щекотуевка)
trickster: Grillus811 пишет: В чём смысл названия "Котощеевка"?Я писал об этом выше по трэду. trickster пишет: В оригинале - KITTLETOWN. Я понял это как искажённое Tickletown. И попытался произвести аналогичное искажение по-русски. Так, чтобы тоже получилась ассоциация с кошками (kitty - котёнок). Потом уже, когда я выложил первую главу, Ickis написал мне, что "kittle" - архаичное английское слово, значащее "щекотливый, щекотать", то есть - синоним "tickle". То есть правильнее было бы - Щекотаевка, Щекотополь, Щекотноград. Однако, точность перевода для меня самоцелью не была. Привожу цитату из своей переписки с Икисом: "Но я не ставил задачу перевести буквально, и не ставил задачу перевести именно тематично (тут я ограничился анаграммой). В "Котощеевке" есть и другие важные для меня ассоциации - захолустье, лукоморье, "нечто, затерянное в пространстве - географическом и смысловом", мифическое, сказочное, Кощей Бессмертный, Кот Учёный и т.д. Город-призрак."
trickster: Для любителей "Заводного апельсина"... 22. Федя съел медведя.Войдя в кафе, Варвара и Полина сразу чувствуют, как в воздухе носится что-то нехорошее. Жасмин медлит подойти и нервно оглядывается на каких-то мальчишек. Мальчишки таращатся на Варвару с Полиной, хихикают и перешёптываются. Наконец, Жасмин идёт навстречу, силясь изобразить улыбку. - Мама! Тётя Полина! Как неожиданно! Из угла доносятся приглушённые голоса передразнивающих её юнцов. "Мама... Тётя Полина..." – Бормочут они. - Ты не поверишь... – Начинает Варвара, тревожно взглянув на хулиганьё. - Я тут ужасно занята. – Быстро перебивает Жасмин, взглядом указывая Варваре на троицу, явно плетущую за своим столиком какой-то заговор. – Дальше по улице есть хорошее местечко, не хотите зайти туда? - Хорошо. Наверное, так и сде... – Но Варвару опять перебивают. Прежде, чем она заканчивает, Полина шлёпается на скамейку за пустым столиком и хлопает ладошкой по соседнему месту. - Ерунда! – Говорит она, рассматривая расположившихся через проход от неё юнцов. – Мне и здесь нравится. Привет, мальчишки! – Заметив, как удалая троица уставилась на неё, она махает им ручкой. Жасмин бросается к ней. Варвара застывает как изваяние. - Тётя Полина, я... – Один из юнцов хватает Жасмин за талию и усаживает себе на колени. - Тётя Полина... – Говорит другой, скользя через проход и присаживаясь рядом с женщиной. – Приятно познакомиться. Я – Федя, задушевнейший друг Жасмин. Знаете – "Федя, Федя, съел медведя"? Это про меня. - Привет, Федя. – Говорит Полина, непроизвольно отодвигаясь подальше и глядя на застывшую в ужасе Варвару. - Эх, тётя Полина, тётя Полина... – Федя проводит пальцем по её обнажённому плечу. – Какие хорошенькие у вас ручки... – Его палец рисует кружки на её коже. Полина отодвигается вплотную к стенке и неуверенно улыбается. - Вы их знаете? – Спрашивает она. - А что – есть разница? – Отвечает вопросом Федя. - Н-н-нет. – Полина снова взглядывает на Варвару. - Что это вы всё отодвигаетесь? – Спрашивает Федя, подсаживаясь ближе и продолжая разрисовывать пальцем её руку, постепенно выруливая к подмышке. - Не надо. – Смущённо говорит Полина, стараясь убрать от себя его руку. – Щекотно... Это слово отворяет седьмую печать. Ад вырывается на волю. Третий мальчишка, успевший занять позицию за спинкой скамьи, на которой сидит Полина, хватает её за руки и, прежде чем она понимает, что происходит, сплетает их над её головой. Полина вырывается, но силы не равны. Варвара бросается на помощь сестре, но хулиган, держащий на коленях Жасмин, хватает её за руку. - Что ты делаешь?! Пусти!!! – Пищит Полина, вырываясь. Федя не тратит время даром. Кончики его пальцев щекочут сгибы её локтей и скользят вниз по нежной коже плечей к беззащитным и чувствительным подмышкам. - Эй, парни! А тётя Полина у нас щекотливенькая. – Издевается он. Эффект грандиозен. Полина визжит. И как визжит! Жаль, что вы этого не слышите. Нет, Федя, "щекотливенькая" – это не то слово. Своей беспредельностью щекотливость Полины может соперничать с необозримостью океанов, блеском сверхновых звёзд и совершенством античных богинь. И пальцы Феди пляшут в эпицентрах этой щекотливости словно лапки пауков, инспектирующих состояние электропроводки в управляющих цепях ядерного реактора. - Ай! Ай! Ай! А-а-айцукенгшщзхъэждлорпавыфячсмитьбю!!! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Нет... Нет... Не-е-е-ет!!! Не... – Верещит Полина, совершенно обезумев. Удержаться от смеха она даже не пытается. Это выше её сил. – Это... И-и-и-хи-хи-хи-хи!!! Это-то-то-твои друзья?!!! Хи-хи-хи-хи!!! – Визжит Полина, обращаясь к Жасмин. Жасмин может только смотреть и вертеться в попытках освободиться. В ответ на эти попытки держащая её рука сдвигается выше и принимается тискать ей рёбрышки, быстро показав, кто здесь командует. Жасмин складывается пополам и хохочет, в одну секунду лишившись сил. - Ха-ха-ха-ха-ха!!! Скажите... им... и-и-и-и-хи-хи-хи-хи... перестать!!! – Хохочет Полина, вертясь и пытаясь высвободить руки. Она в истерике. Федя щекочет неустанно, неуклонно, неумолимо – словно вспахивающий целину комбайнёр, лишь иногда опуская одну руку под стол, чтобы уделить немного внимания растущей на его штанах выпуклости – но даже покорителям целины бывает нужно перевести дух, не так ли? Федя знает, как правильно щекотать – что, где, когда – чтобы добиться наилучших результатов в среднесрочной перспективе. Когда можно ослабить натиск, а когда – поднажать. А Полина так сексуальна в своём потешном топике! От смеха она выгибает спинку – это делает её просто божественной. Тут не то что Федя – сам маркиз де Сад не удержался бы, чтобы сунуть руку под стол. Слабый мы пол – мужчины... Моника, Федина сестра, работает на фабрике щекотки. Её долго и тщательно тренировали, пока, в один прекрасный день, она не получила свою карточку мастерицы-наладчицы четвёртого разряда в цеху тестирования и тонкой настройки. На следующий день сестру проэкзаменовал Федя, привязав её к кровати, пока та спала. Пробуждение Моники было внезапным и шокирующим. Причиной этого был Федя, нещадно щекотавший её прикрученные к столбику кровати ступни. Шок мастерицы тонкой настройки сменился паникой, когда Федя принялся выведывать у неё секреты продвинутых техник щекотания, незамедлительно тестируя на своей подневольной наставнице всё, что удавалось выпытать. К тому времени, когда любознательность неофита была более-менее удовлетворена, девушка находилась в полуобморочном состоянии. Благодаря добытым столь вероломным способом тайным знаниям, Федя прослыл в банде крупным экспертом и непререкаемым наставником молодых. Даже старшие товарищи воздавали должное его мастерству, и говорили – Федя на щекотке медведя съел. Пальцы Феди неторопливо разгуливают по судорожно выгибающемуся торсу его новой жертвы. Куда торопиться-то? Поспешишь – насмешишь, а если не торопясь – так и вовсе до сумасшествия доведёшь. Федя это любит – когда до сумасшествия. Такой уж он человек. Максималист. Всё ему мало! Федя с наслаждением щекочет голый животик, но даже ощущение тонкой ткани между его пальцами и её нежными рёбрышками радует его душу. Полина визжит от смеха, её бёдра бьются в восхитительном, прихотливом ритме, а федины пальцы высокотехнично скользят вверх-вниз по её бокам, не упуская ни одного нервного окончания и повсюду добиваясь максимального эффекта. Эх, Федя, Федя... Неужели эти прекрасные, полные мольбы глаза, совсем ничего не трогают в твоей чёрствой душе? Нет. Ничего не трогают. Да и нет в фединой душе чего-то, что можно было бы тронуть хоть чем-то, кроме возможности вдоволь пощекотать беспомощное женское тело. И не нужно Феде для счастья ничего, кроме этого. Такой вот он эгоист. Но ты, Федя, в этом не виноват. Это общество сделало тебя таким. - И! И! И! И! И-и-и-и-и-и-и-и-и-и-их-х-х-х-х-х-х!!! – Верещит Полина, пока Федя без пощады щекочет ей рёбра и животик. – Не-е-е-ет!!! Перестаньте!!! Хи-хи-хи-хи!!! Пожалуйста, не надо, не надо!!! – Смеётся и умоляет она. Жасмин вырывается на свободу, набрасывается на Федю и пытается оттащить его от Полины. У бедной женщины появляется минутка, чтобы вздохнуть, но как же коротка эта минутка! Упустивший девушку Вовчик, горя желанием исправить свою оплошность, бросается на Жасмин сзади и щекочёт ей рёбрышки. Жасмин визжит и уворачивается, теперь ей не до Феди, который невозмутимо возвращается к своим упражнениям на боках Полины. Вовчик щекочет Жасмин, пока та, упав на пол, не забирается под стол в надежде спастись. Увидев любимую дочь в таком бедственном положении, Варвара выходит из охватившего её оцепенения. Она бросается к ней и, упав на колени, тянется к сжавшейся под столом Жасмин в инстинктивном стремлении обнять и закрыть своим телом. Увидев эту трогательную пантомиму, Вовчик, не долго думая, запускает обе лапищи подмышки Варвары. - Ой!!! Не-е-е-е-ет!!! – Визжит Варвара, размахивая руками в попытке отделаться от шевелящихся подмышками пальцев. Ах, какая это увлекательная игра! Вовчик чувствует себя китобоем, загарпунившим прекрасную особь кашалота. Чем качественнее Вовчик щекочет подмышки, в которых застряли его пальцы, тем сильнее Варвара прижимает руки к бокам, замыкая ловушку, в которую они поймали друг друга. Не в силах вытерпеть щекотливую муку, Варвара валится на бок, сжимаясь в позу эмбриона. Вовчик валится сверху, хохоча от свирепой радости настигшего добычу хищника. А Варвара-то как хохочет! Жасмин, сжавшись в комочек под столом, зажмуривает глаза, чтобы этого не видеть. Ах, какая же это симфония! Визг и хохот двух женщин, пронзительные крики "не надо!" Сладкие звуки, милая музыка... А то – амбиент, амбиент... Дался вам этот амбиент... Возросший вдвое уровень шума привлекает внимание почтенного владельца заведения – дядюшки Зигги, до того мирно дремавшего над одной из своих бухгалтерских книг, которые довели до биполярных расстройств уже не одного налогового инспектора. У каждого из нас свой способ сводить людей с ума, не так ли? - Нет!!! – Умоляет Полина. – Больше не надо, пожалуйста!!! - Щекотики-щекотики-щекотики! – Дразнится Федя, щекоча воздух у самой поверхности подёргивающихся подмышек. Завязанный под грудью Полины узелок топика почти совсем распустился, и сочная, спелая грудь, которая так весело покачивается туда-сюда под тонкой тканью, вот-вот окажется на свободе... Читатель замер в предвкушении этого дивного мига... Переводчик трепещет... Но что это?! - Вы чего здесь устроили, вурдалаки?! Весь бизнес мне распугали! – Поправляя безукоризненно подобранный галстук, в зал ресторанчика вступает Зигмунд Яковлевич. – Федька! А ну убери своих упырей от моих клиентов! Кто разрешил безобразие в общественном месте устраивать?! А ну кыш отсюда, банда виктимных недоносков! Хулиганы вскакивают и мигом исчезают за дверью. Дядюшка Зигги следует за ними. Из-за дверей слышится его рёв: - Чтоб я вас здесь не видел! Подонки республики... ––– Подонки республики (sentina rei publicae) – любимая инвектива Цицерона. ––– Зигмунд Яковлевич возвращается в зал и оглядывает растрёпанных, измученных, но по-прежнему прелестных женщин, приходящих в себя после пережитых ужасов. Из всех троих больше всего досталось Полине, но, как ни странно, именно она приходит в себя раньше других – у неё уже есть душевные силы кокетливо улыбаться Зигмунду Яковлевичу, приводя в порядок узелок своего топика. Полина ни минуты не сомневалась в том, что всё это нападение подстроено коварной Варварой, что всё понарошку и ей ничего не грозит. Ну, пощекотали – что за беда? Ей было даже весело. - Всё в порядке, девушки. Примите глубочайшие извинения за произошедшее безобразие. Не уследил. В известном смысле, как вы понимаете, молодые люди действовали ин легем – то есть, в рамках законности. Если не считать нарушения моего права устанавливать свои порядки в собственном частном заведении. – Зигмунд Яковлевич переворачивает висящую на входе табличку: Не курить. Не сорить. Не щекотать. Не умничать. – А неприкосновенность частной собственности – есть фундаменто фундатум всего, на чём зиждется общество. И нарушающий мои правила в моём же заведении рискует покинуть его ин калце азинум – что значит, прошу прощения, в следствие пинка под зад. Прошу вас, возьмите меню – всё за счёт заведения. Жасмин, и ты садись. Побудь сегодня клиентом. Виэ! Стоило отойти на пять минут! Аманда!!! Обслужи этих милых девушек. – Отвесив лёгкий поклон, хозяин "Электры" удаляется. --- Vae! – Горе! (лат.) ---
Коракс: Но ты, Федя, в этом не виноват. Это общество сделало тебя таким. Ага, точно как Алекс у Берджесса. Не он такой, жизнь такая)) Опять же. В данном сериале второстепенные персонажи почему-то всегда получаются ярче основных. Вот опять же, Зигмунд Яковлевич. Когда про него читаешь, возникает некий положительный диссонанс, потому что инстинктивно он кажется отсылкой к Фрейду, но выражается при этом как римлянин)) Фрейд в доспехах центуриона))
trickster: Да. Латынь, по-моему, кстати пришлась. Возможно, благодаря ей и персонаж удался. В следующей главе будет монолог второго "я" Зигмунда Яковлевича, после которого я бегал туда-сюда и бормотал: "ай, да Трикстер, ай, да сынишка матери Природы")).
trickster: Непонятно – что такого волнующего в девушке, которая смеётся? Ну, хорошо. Не просто девушке, а очень хорошенькой девушке. И не смеётся, а хохочет как сумасшедшая. Все равно. Что в этом такого, чтобы аж под шортами подниматься?23. Девушка, которая смеётся.- Полина... Ты в порядке? – Спрашивает Варвара. - В рамках законности?! – Полина смотрит на неё круглыми глазами. – Законности? Что, чёрт возьми, значит это "в рамках законности"?! Варвара вздыхает и приступает к запоздалым разъяснениям. - Сестрёнка... Подожди, не так быстро. – Перебивает Полина, окончательно запутавшись. – Что ты хочешь сказать фразой "нет никакой преступности"? Ты намекаешь, что всё, что здесь сейчас произошло – мои галлюцинации на почве сексуальной неудовлетворённости? Нет, вообще-то со мной бывает. Но чтобы так ярко, достоверно... Может, мне лечиться пора? Нет у вас какого-нибудь заведения для страдающих галлюцинациями симпатичных блондинок? Главное, чтобы там было побольше молодых красивых санитаров, склонных к злоупотреблению служебным положением. Они меня быстро на ноги поставят... - Тётя Полина... – Робко перебивает размечтавшуюся женщину Жасмин. – Они на самом деле право имеют... Могут щекотать нас, когда захотят... - Ты шутишь? - Это не совсем так. – Говорит Варвара. – Нельзя собираться в банды и так набрасываться... - Подожди! – Перебивает Полина. – Она сказала "щекотать"? Но зачем?! Зачем им нас щекотать? Нет, я бы поняла, если бы вы здесь фри-лав устроили. Хиппи какие-нибудь к власти бы пришли и велели женщинам отдаваться направо и налево... Ну, то есть, это был бы ужас-ужас! Но я бы поняла... А это что ещё за восьмое чудо галактики?! Фри-тиклинг? Ну и хиппи пошли... Зигмунд Яковлевич подслушивает, чувствуя, как в нём разрастается адская похоть. Выглядывая из-за дверного проёма, он не может оторвать глаз от нежной кожи прелестных посетительниц. Глотая слюнки, он наблюдает, как мило и непосредственно ведут себя их ножки под столом. Прислушиваясь к их болтовне, он вздрагивает каждый раз, когла слышит заветное слово "щекотать"... Когда же это началось, Зигги? Когда ты поселился в Котощеевке? Или раньше? Это слово вдруг стало так много для тебя значить, так сильно волновать... Ты воспринимаешь его почти как команду... Ты почти забыл, что когда-то не чувствовал этого жгучего, ненасытного желания... Или оно было всегда? Может быть, прежде, до переезда, ты просто не сознавал его? Ведь мучительное чувство неудовлетворённости – обществом, правительством, собой, чем угодно – было всегда, тебе всегда хотелось чего-то, чего у тебя нет, чего-то большего – и только здесь, в Котощеевке – ты понял, чего хотел всё это время. Вся твоя неудовлетворённость сконцентрировалась в жажде кого-то щекотать – всё прочее отступило на задний план, словно цветные некогда картинки стали чёрно-белыми. В цвете осталось только одно. И только здесь, впервые в жизни, ты знаешь, что твоя жажда будет утолена, что тебе больше никогда не придёться желать невозможного. Но даже здесь нельзя просто подойти и взять. То есть, взять-то можно – но тем, кто так делает, всегда достаётся второй сорт, объедки с барского стола. Если хочешь не просто утолить жажду из первой попавшейся лужи, а получить лучшее – держи себя в руках, выжидай. Медленно, аккуратно плети свою паутину, пока намеченная жертва не окажется в полной твоей власти – и можно будет, не торопясь, смаковать её сладкие соки. Эта новая девушка... Полина. Горячая штучка. В обоих смыслах. Когда эти недоделки щекотали её... Ты как следует присмотрелся. Идеальные реакции... Спокойно, Зигги, не надо так дёргаться. Пусть думают, что ты на их стороне. Вспомни, как было с Жасмин – тоже весьма лакомым кусочком... Ты не торопился, не кидался на неё, ты был добрым дядюшкой Зигги. И теперь ты щекочешь её, когда и сколько захочешь. Она доверяет тебе, будто ты и впрямь её любимый дядюшка, которому она ни в чём не может отказать. Ни в чём. Но куда нам торопиться, правда, Зигги? Всему своё время. Варвара рассказывает сестре о том, что с ними делали в салоне. Закидывает руки за голову, показывая, какой нежной и гладкой стала кожа подмышками. Зигмунд Яковлевич кусает пальцы. Полина смеётся. - Я рада, что ты так спокойно всё это воспринимаешь. – Говорит Варвара. – Мне казалось, ты будешь в шоке. - В шоке? – Полина удивлена. – Я? Да с чего бы? Конечно, всё это здорово смахивает на "Степфордских жён", но чтобы меня шокировать, нужно что-нибудь покруче уютненьких старинных антиутопий. --- "Степфордские жёны" – роман Айры Левина (1972), триллер о превращении женщин в идеальных домохозяек. Дважды экранизировался – в 1975 с Кэтрин Росс и в 2004 с Николь Кидман. --- - Это дико заводит местных парней. – Говорит Жасмин. – Просто скажи "щекотно", и у них дым из ушей повалит. Полина ещё не вполне оправилась от щекотливых истязаний, но мысль, что можно вот так легко свести с ума любого мужчину, слишком восхитительна, чтобы пренебречь ей, не подумав как следует. Не выяснив, как это работает. Полина страшно щекотливая. Парни в "Шамбалалайке" вечно её щекотали. Однажды, когда она нежилась на коврах танц-пола в урдхва-падма-ширш-асане, несколько парней подкрались к ней, схватили за руки и ноги, и держали, не давая вывернуться в какое-нибудь менее возвышенное положение. Без всяких оснований обвинив Полину в том, что своим кокетством она доводит их до точки кипения и так оставляет, сводя на нет все их попытки достичь просветления, они принялись её щекотать – сначала руки, потом подмышками. Как только она их не умоляла! Как только не упрашивала смилостивиться! Она даже во всём призналась и раскаялась. Но они всё не унимались. Они так ужасно тискали её рёбрышки, что, казалось, громче визжать вообще нельзя! Но это только казалось. Потому что потом ей стали щекотать ноги. Это было до того невыносимо, что она каким-то чудом вывернулась из урдхва-падма-ширш-асаны, и стала пинаться изо всех сил. Но силы были неравны. Её опять скрутили, в какую-то совсем уж дамсил-ин-дистрис-асану, и принялись щекотать ножки пуще прежнего. Как можно быть такими бессердечными?! Наверное, она всё-таки где-то чуть-чуть перестаралась с кипячением, но всё равно – нельзя же так злиться на девушку только за то, что она следует своей природе! И у неё это хорошо получается. В результате они остановились только когда кто-то позвонил с первого этажа и сказал, что вызывает полицию. В следующие разы, когда её щекотали, они уже аккуратнее действовали. Можно даже сказать – нежнее. Так что до первого этажа визжать ей больше не приходилось. Просто очень, очень долго доводили до точки кипения. И так оставляли. Какие они всё-таки обидчивые – эти мужчины! И да – она таки замечала, что во время экзекуций у некоторых из её мучителей под шортами что-то такое поднималось. Непонятно – что такого волнующего в девушке, которая смеётся? Ну, хорошо. Не просто девушке, а очень хорошенькой девушке. И не смеётся, а хохочет как сумасшедшая. Все равно. Что в этом такого, чтобы аж под шортами подниматься? Ладно бы она голая хохотала, так ведь нет – на ней и маечка была, и гамашки. Удивительное рядом! И всё равно, вплоть до этого момента она никогда не думала, что мужчина может на полном серьёзе завестись от обычной щекотки. Но если здесь это и вправду работает, в этой Котощеевке можно неплохо провести время. С пользой провести! - Давай вечером куда-нибудь выберемся. – Предлагает Полина Варваре. – Ты и я. Варвара изумлена. - Ты правда хочешь?! - Ну, да. В какой-нибудь ночной клуб или бар. У меня с собой ТАКИЕ сексуальные платья! Давай сведем этот город с ума! Ты как, Варюш? - Ну... – Говорит Варвара, немного взволнованная неожиданным предложением. – Яша вернётся поздно... Ах, ладно. Всё будет хорошо. Жасмин, ты что-то планировала на вечер? Жасмин помнит, что у них с Амандой на сегодня намечен шпионаж. - Да, нет. Ничего. – Говорит она после секундного колебания. Правильно, Жасмин! Шпионка должна хранить всё в тайне! - Отлично. Присмотришь за Вольдемаром, ладно? Жасмин кивает. Она что-нибудь придумает. - Ой, девчонки! Что будет! Мне уже заранее до смерти щекотно! – Хихикает Полина. - Смотри, не накаркай. - Смеётся Варвара.
Лея: А я все неудоумевала: ну что такого в этой щекотливой девушке Полине может быть особенного, кроме того, что очень чувствительна и еще раз чувствительна?! Но теперь начинаю понимать, почему для Трикстера она - любимая героиня). Да, смысл постепенно начинает раскрываться!) Конечно, сюжет все еще разворачивается невероятно медленно, но некоторые персонажи удивительно колоритны - именно из-за них и интереса к их дальнейшему поведению и хочется продолжать читать...)
Коракс: Девушка вошла в Котощеевку, как нож в масло. Давай сведем этот город с ума! Это даже больше, чем принятие местных правил игры. Это - вызов им. Дерзость. Это привлекает.
Alchemist: *бухнет, сопит, надувается* ай-да трикстер, интеллигент) *маньяк нетерпеливо ждет продолженья* Хлеба и зрелищ! *маньяку нравится дерзкая девица и хитроумный Зигмунд*
svs: Я не знаю как у автора прописаны персонажы но трикстер явно вложил в них душу.
полная версия страницы