Форум » Творчество форумчан » Котощеевка » Ответить
Котощеевка
trickster: Котощеевка. Место где сбываются мечты. По мотивам эпопеи Макса Спира «Китльтаун». От переводчика. [more]Трудно сказать, в какой степени этот текст можно считать переводом, а в какой – вольным переложением или авторской фантазией на тему. Наверное – немного тем, немного сем. Это не настолько лихая трансформация оригинала, как в «Золотом ключике». Скорее, ближе к «Волшебнику Изумрудного Города», где всё оставлено на своих местах в плане сюжета, но повествовательная интонация, характеры героев, общая атмосфера существенно изменены. В большинстве случаев я более-менее следовал авторскому тексту, позволяя себе только стилистические вольности. В других местах меня несло и я выдавал целые главы чистой отсебятины. Самые важные, «системные» изменения связаны с переносом действия, как по месту – из Флориды в вымышленную "Перекатипольскую губернию", так и по времени – из конца XX-го века в середину XXI-го. Что, естественно, потребовало изменения не только имён и названий, но и значительной части бэкграунда. Перенос в будущее, кроме прочего, обеспечил меня массой проблем научно-фантастического толка, связанных с необходимостью «разработки мира», в который угодил обращённый в Котощеевку спировский Китльтаун. Сразу предупреждаю, что, не имея опыта в НФ и любя от души повеселиться, я подошёл к решению данной задачи без малейшей серьёзности. Конечно, легендарная тиклинг-опера Макса Спира заслуживает и другого перевода – точного и качественного. И я надеюсь, что когда-нибудь такой перевод будет сделан. Но не мной. Чукча не переводчик, чукча – пересказчик. С длинным и лживым языком.[/more]
trickster: Коракс пишет: так и вижу бар "Веселые титьки"В традиционном переводе - "кручёные". А правильно, наверное - танцующие? Или - крутящиеся? Titty Twister. Впрочем, там слишком много подтекстов. Я тоже их видел, когда переводил/писал)))
Коракс: Русский язык просто обладает большей емкостью. Titty Twister - в оригинале да, можно перевести и танцующие, и крутящиеся, и скрученные, а у нас - просто веселые! Коротко и ясно) Это понятие прямо-таки вбирает все остальные))
trickster: Поглядели мы твой проектец, повертели так-сяк, да и состряпали на скорую руку прототип. Взяли один из допрежних, да в соответстве с твоими новаторствами и перекроили. Сейчас испытывать будем. Тебе, как самому умному, выпала высокая честь стать первым испытателем. Рад небось до чёрта, а? - Не очень. – Бледнея, сказал Яков Лукич. – Что-то не хочется мне быть первопроходцем… - А ты не ссы – и всё обойдётся! Я серьёзно – коротнуть может от избытка жидкости.33. Милашки в чёрном.Жасмин встретила Аманду перед «Электрой». Аманда тоже оделась в чёрное: чёрная маечка, чёрные спортивные брючки, чёрная ленточка для волос. Подруги были похожи, словно сбежали со съёмок одного и того же сериала для недоразвитых подростков. - Агент 008 на месте. – Отсалютовала Жасмин. - Отлично выглядишь. – Сказала Аманда и захихикала. Девушки двинулись по Центральной улице к Михалыч-Центру. На фоне чёрного неба архитектурный символ котощеевского экономического чуда выглядел зловеще. Полная Луна вызывала жутковатые отсветы в тёмном стекле. Они взглянули вверх и заметили несколько освещённых окон на разных этажах. Жасмин пыталась угадать, какое из них вело в папин кабинет. 34. Испытатель.- Сюрприз!!! – Взревел нестройный хор, когда Яков Лукич открыл дверь офиса. В помещение набились его новые коллеги. Под потолком плавали воздушные шары, с которых свисали празднично оформленные плакатики. Через всю противоположную стену тянулся транспарант: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОЛЛЕКТИВ, ЯКОВ ЛУКИЧ!!! Яков Лукич покраснел от смущения, а Марк Аврелиевич, в карнавальном колпачке, уже пихал ему в руку бутылку «Мытищи-стаута». - Держи, Лукич! Пей до дна! – Радостно вопил он. – Мы с сотоварищи тутась тебе сюрприз преподнести замыслили! Вся комната согласно зашумела, Яков Лукич заметил среди сотрудников миниатюрную блондинку в бикини. Он невольно прошёлся глазами по её стройной, спортивной фигурке. Она улыбнулась ему. Тронутый и взволнованный всей этой внезапной шумихой вокруг его скромной персоны, Яков Лукич огляделся. Тут и там среди коллег мелькали девушки в бикини. Некоторых он знал. Похоже, это был стандарт женского туалета на корпоративных праздниках. Яков Лукич заметил, что ищет глазами Грету. Он тряхнул головой и перевёл взгляд на Марка Аврелиевича. - Это и есть тот «серьёзный разговор», о котором ты говорил? – Спросил Яков Лукич. - Он самый! Давай, Лукич! Пьём за, так сказать, новый этап! – Тараторил Марк Аврелиевич, то и дело отхлёбывая из собственной бутылки. Было видно, что пирушка началась задолго до явления виновника торжества. – Да ты расслабься, не боись… Сейчас мы тут мигом всё организуем… – Продолжая бормотать нечто в том же духе, Марк Аврелиевич, между делом, сгрёб за талию Дору, одну из секретарш, подобно многим девушкам, наряженную в один купальник, и с медвежьим рёвом принялся вворачиваться пальцем под её чувствительные ребрышки. - А-а-а-айи-и-и-и-и!!! Марк Аврели-йи-йи-йи!!! – Заверещала Дора, удирая от него по всей комнате и улыбаясь до ушей. Якова Лукича усадили в кресло и несколько раз крутанули вокруг своей оси, отчего он залил брюки продукцией мытищевских пивоваров. Он почувствовал тёплые ручки Доры на своих глазах. Коллеги заливались смехом. Когда Дора убрала руки и тихо отступила, свет был выключен. В полутьме он рассмотрел какую-то фигуру среди комнаты, метрах в двух перед собой. Внезапно лучи нескольких мощных фонарей, а может – не слишком мощных прожекторов – скрестились на фигуре. Это была Грета, завёрнувшаяся в плащик. Какая-то громоздкая конструкция виднелась за её спиной. Ещё несколько фонарей вспыхнули, осветив механизм. Это был один из станков с фабрики щекотки! Похоже, его новые коллеги испытывали нешуточную страсть к драматическим эффектам. Это же надо было её сюда допереть! Смонтировать… Яков Лукич тихо ужаснулся объёму проведённой работы. Грета смотрела ему в глаза и Яков Лукич почувствовал, как его сердце забилось в темпе самбы-кариоки. Дора захихикала, заметив как изменилось его лицо. Грета сбросила плащ одним движением, позволив ему плавно опуститься на пол и оставшись в чрезвычайно откровенном бикини. Женщины ахнули, увидев её изысканное тело. Мужчины перестали дышать. Грета стояла, застенчиво глядя на Якова Лукича и лишь в уголках её рта трепетала озорная улыбка. Её тело было безупречным и восхитительно гладким. Яков Лукич замер, любуясь сводящим с ума сочетанием хрупкого очарования юности с обольстительностью зрелости. Крепкая, но не мускулистая, стройная, но не худащавая, мягкая и женственная, но без малейшей полноты, Грета стояла и смотрела на него, как богиня, на минутку заскочившая в его жизнь. Пока глаза Якова Лукича жадно блуждали по телу коллеги, Марк Аврелиевич подошёл к Грете и, деловито прихлёбывая из бутылки, стал приспосабливать девушку к станку. Усадил на сидение, пролил на неё пиво, но не смутился и тут же артистическим жестом слизнул пролитое. Аудитория приветствовала находчивость руководителя апплодисментами. Немного подумав, Марк Аврелиевич досуха вытер плечико Греты своим галстуком. Несколько сотрудников поспешили на помощь окончательно запутавшемуся Марку Аврелиевичу. Руки Греты вытянули в стороны и мягкими ремешками пристегнули к Т-образной спинке сидения. Другой ремешок обхватил и притянул к станку её талию. Ноги Греты подняли и уложили на двух вытянутых перед ней планках, щиколотки заключили в особые манжеты. Прежде Якову Лукичу доводилось видеть машину щекотки в действии только на мониторе. Он чувствовал растущее волнение. Он видел, как поднялись и со щелчком встали на свои места под руками и возле ступней Греты зондирующие блоки. Аналогичные устройства заняли места над грудной клеткой и вдоль боков. Всё это время Грета, улыбаясь, смотрела на Якова Лукича. Она была готова к испытаниям, и её согревала мысль о том, что наблюдать за ней в этой машине станет не меньшим испытанием для его сексуальности. Внезапно, охваченный переживаниями Яков Лукич почувствовал чьё-то лёгкое прикосновение – там, где он меньше всего ожидал чего-то подобного. Опустив взгляд, он с изумлением обнаружил Дору, нахально расстёгивающую молнию на его брюках. - Что вы делаете?! – Запротестовал Яков Лукич. - Не боись! - Сказал Марк Аврелиевич. – Это ж твоя самоличная задумка. А по правде ежли, то не твоя, а наша. Мы над хренофоном давно здесь головы ломали. И так пробовали, и сяк – всё ерунда какая-то! Цельный год старались – всё без толку. А тут ты со своими идейками… Поглядели мы твой проектец, повертели так-сяк, да и состряпали на скорую руку прототип. Взяли один из допрежних, да в соответстве с твоими новаторствами и перекроили. Сейчас испытывать будем. Тебе, как самому умному, выпала высокая честь стать первым испытателем. Рад небось до чёрта, а? - Не очень. – Бледнея, сказал Яков Лукич. – Что-то не хочется мне быть первопроходцем… - А ты не ссы – и всё обойдётся! Я серьёзно – коротнуть может от избытка жидкости. Дора вынула сокровища Якова Лукича из штанов и, сверкая глазами от торжественности момента, заправила их в некое зловещего вида устройство. - Не волнуйтесь. – Прошептала она. – Марк Аврелиевич шутит. Он сто раз всё проверил! Грета была надёжно обездвижена, зонды, заточённые в своих блоках как в ульях, жужжали, словно им не терпелось наброситься на девушку и вдоволь напиться её медового смеха. Прототип был также надёжно закреплён на органах Якова Лукича, и пока не причинял никакого дискомфорта. Вспыхнул новый прожектор, выхватив из тьмы ещё одну хорошенькую сотрудницу в бикини. «Как же они здесь любят театральные эффекты.» – Подумал Яков Лукич. В руках девушки был подушечка. Когда она приблизилась, сопровождаемая лучём прожектора, Яков Лукич почувствовал очередную волну возбуждения. Прототип отреагировал на эту перемену со всей возможной адекватностью. Девушка склонилась, протягивая подушечку Якову Лукичу. Доблестный испытатель тотчас устремил орлиный взор в глубины её декольте. Затем взгляд его упал на подушечку. Там лежал пульт управления. Яков Лукич осторожно взял его в руки и осмотрел. Система была довольно проста. Дрожа от волнения, он направил пульт на машину щекотки и положил палец на кнопку.
trickster: Ангелы в райском саду пальцами и крыльями щекотали отчаянно вцепившуюся в ветвь Древа Познания Еву. До земли было прилично, и Жасмин невольно посочувствовала бедняжке, которая вряд ли рассчитывала на подобное развитие событий, взбираясь на запретное древо в поисках чего-нибудь вкусненького. Надпись под картиной оптимизма тоже не внушала. Она называлась «Грехопадение». 35. Проект 393.Какое-то время Жасмин и Аманда рыскали в глухих аллеях позади здания в поисках открытого окна. Затем Аманду посетила блестящая мысль. - Жасмин, – Сказала она. – Почему бы нам не попробовать войти через главный вход? Девушки вернулись к фасаду и ткнулись в большие стеклянные двери. Они оказались открыты. Шпионки-любительницы быстро и бесшумно прошмыгнули через фойе, втиснулись в какую-то нишу и спрятались за стоявшим в ней столом. Их сердца дико забились при звуке приближающихся шагов. - Я боюсь! – Прошептала Жасмин. – Это уже не смешно! - Ш-ш-ш… – Шепнула в ответ Аманда. – Услышат! Послышался звук шагов ещё одного человека, идущего навстречу первому. Девушки услышали голоса. - Селиванова! – Послышался женский голос. – Там пьянка наверху, оставь дверь открытой. Конференция через пять минут. Девочки могут идти по-домам. Профессору они не нужны. - Ясно. – Сказали в ответ и шаги стали удаляться в разных направлениях. Девушки слышали, как они исчезают за поворотами коридоров. - Мне кажется, я не гожусь в секретные агенты. – Сказала Жасмин. – Я слишком трусливая. - Да успокойся ты! – Шикнула Аманда, осторожно выглядывая из укрытия. – Лучше подумай, где профессор Григорьев может прятать свои файлы? - Наверное, в своём кабинете, на компьютере. – Резонно предположила Жасмин. – Но ведь они сказали, что профессор здесь. Вряд ли ему понравится, если мы ворвёмся к нему в офис и станем рыться в компьютере. - Ты что – не слышала? – Уверенно сказала Аманда. – Он на конференции. Он же её не у себя в кабинете проводит. Тут специальный огромный зал для этого есть. На другом этаже. Жасмин не была так в этом уверена, но предложила посмотреть возле лифта, где обычно написано, какие офисы на каком этаже. - Отличная мысль! – Воскликнула Аманда и они побежали к лифтам. Девушки легко нашли логово профессора Григорьева в списке офисов первого этажа и теперь как кошки крались к 183-му кабинету. Как ни странно, дверь оказалась не заперта. Аманда приоткрыла её и осторожно заглянула внутрь. Свет был выключен. Девушки вошли, стараясь справиться со страхом. - Смотри. – Сказала Аманда, забираясь в карман. Через пару секунд у неё в руках был фонарик. - Настоящий шпион всегда готов ко всему, да, Аманда? – Шепнула Жасмин. Аманда кивнула. Жасмин с восхищением смотрела на подружку. Cтранная дрожь прошла по спине девушки. Аманда притягивала её. Жасмин смотрела на стройное, красивое тело Аманды, обтянутое чёрным трико, и пыталась представить, как повалит её на постель, заберётся верхом и, прижав её руки к подушке, станет щекотать нежные подмышки, чувствуя как под ней дрожит от смеха тело Аманды. Фантазия лопнула как пузырь, когда Аманда зажгла фонарик и луч ударил Жасмин в лицо. Аманда провела лучом по стенам и мебели. Кабинет был роскошен. На огромном рабочем столе возвышался гигантский моноблок профессорского компьютера. Аманда сразу устроилась за столом, вытащила свой телефончик, соединила с компьютером и принялась колдовать. Её пальцы бегали то по клавишам компьютера, то по кнопочкам телефона. Фонарик она оставила на краю стола – света от монитора было вполне достаточно для её манипуляций. Жасмин взяла фонарик и провела лучом по комнате, присматриваясь к обстановке. К дешёвым плакатам, изображавшим сцены щекотки беспомощных девушек, она успела привыкнуть – в Котощеевке они были повсюду. Но здесь на стенах висели огромные полотна в дорогих рамах – явно выполненные на заказ профессиональными, может быть, даже известными художниками. Сюжеты были всё те же, котощеевские. Только выполненные так, что казалось – этим картинам не одно столетие. Жасмин, любившая живопись и когда-то сама пытавшаяся рисовать, с интересом рассматривала удивительную коллекцию. Ангелы в райском саду пальцами и крыльями щекотали отчаянно вцепившуюся в ветвь Древа Познания Еву. До земли было прилично, и Жасмин невольно посочувствовала бедняжке, которая вряд ли рассчитывала на подобное развитие событий, взбираясь на запретное древо в поисках чего-нибудь вкусненького. Надпись под картиной оптимизма тоже не внушала. Она называлась «Грехопадение». Целый выводок слепцов наощупь щекотал распятую на решётке мученицу. Выражение их лиц заставляло заподозрить, что инвалиды того и гляди прозреют. Предположение подтверждалось названием шедевра: «Да будет свет!» Расшалившиеся купидоны нависали над спящей Венерой. Луки свои они, видимо, где-то растеряли, а выражение лиц и положение пальчиков явно говорили о том, что пробуждение богини будет внезапным и бурным. Шайка тритонов щекотала упитанную наяду, застрявшую в снастях затонувшего корабля. Сатиры с зверскими лицами щекотали застигнутую у ручья нимфу. Пастухи щекотали тростинками пятки хохочущих пастушек. Клеопатру, навалившись всей толпой, щекотали собственные рабыни. Непонятно как угодившие в эту компанию строители байкало-амурской магистрали деловито щекотали прикрученную к стремянке симпатичную журналистку. Профессию несчастной можно было угадать по названию работы: «Не понравилась статья». Хорошенькая блондинка в чёрном испуганно выставила перед собой фонарик, словно надеясь, что он её защитит. Здесь подпись отсутствовала. Это было зеркало. На столике перед зеркалом стоял флакон одеколона. Жасмин взяла его и стала рассматривать, поднеся фонарик вплотную. На этикетке она увидела женщину в коротенькой ночной рубашке, привязанную к изящному стулу. Женщина заливалась смехом – её щекотал знакомый Жасмин по телерекламе наголо обритый громила. На заднем плане можно было рассмотреть сейф со старинным кодовым замком. Надпись гласила: «Щекотовский. Ни одна не устоит!» - Ну, как? – Спросила Жасмин, ставя флакон на место. - Защита какая-то детская. – Пожаловалась Аманда. – Я в две минуты управилась. - И что там? - Что-что… Ерунда всякая научная… Формулы, формулы… Ничего не поймёшь! Жасмин подошла и встала за спиной у подруги. Ей вдруг так захотелось запустить пальцы подмышки Аманде, что она убрала руки за спину и с трудом перевела взгляд на экран. Курсор, управляемый Амандой, как сумасшедший скакал по файлам и папкам. Время от времени что-то открывалось и по экрану бежали ряды формул, прерываемые краткими вставками совершенно нечитаемой научной белиберды. - А это что? – Спросила Жасмин, тыкая пальчиком в монитор. - Совещание у мэра… – Прочитала Аманда. – Ну, давай поглядим… В папке оказался всего пара файлов. Аманда тут же открыла один из них. - Ух, ты… – Прошептала она. Это была заготовка выступления профессора Григорьева на закрытом совещании городской верхушки. Написанная обыкновенным человеческим языком. Речь в выступлении шла о каком-то Проекте 393. Девушки читали, раскрыв рты. Профессор сообщал, что в его лабораториях разработан ряд препаратов, способствующих, по его выражению, «усилению социальной адаптивности». Среди прочего, он писал о препаратах, стимулирующих нервную систему таким образом, чтобы увеличить чувствительность к щекотке. Профессор утверждал, что в принципе можно сделать щекотливым в сильнейшей степени любого человека – мужчину или женщину, но такие исследования требуют дополнительного финансирования. Кроме этих препаратов, которые профессор называл смешным словом «титиляторы», он писал об экспериментах с управлением сексуальным влечением. Приём препаратов, которые Григорьев называл «конвертерами», приводил к тому, что специфическое возбуждение, вызываемое щекоткой, запускало и стимулировало механизмы сексуального возбуждения. Даже простое наблюдение за тем, как щекочут других, вызывало у многих подопытных сексуальное возбуждение, сопряжённое со стремлением щекотать или подвергаться щекотке самим. Препараты, которые профессор называл блокираторами, напротив – тормозили естественный отклик на сексуальное возбуждение, одновременно усиливая вызванное им чувство неудовлетворённости, беспокойства, делая нестерпимым стремление взаимодействовать с объектом влечения. Целенаправленная психологическая обработка подопытных, как утверждал профессор, позволяет канализировать это влечение в стремление щекотать объект, вызвавший сексуальное возбуждение. «Хотя, – писал Григорьев, – возможны и другие варианты канализации – можно, к примеру, ментально запрограммировать подопытного на выполнение любых приказов объекта влечения, или наоборот – внушить ему стремление физически уничтожить объект. Однако, подобные направления, безусловно интересные с военной точки зрения, лежат за пределами задач Проекта 393. Для наших целей щекотка является оптимальным вариантом замещения. Трудно переоценить ценность достигнутых нами результатов для регулирования рождаемости, снижения преступности, выстраивания здоровых межличностных отношений в трудовом коллективе и семье!» Обо всём этом профессор собирался говорить во вводной части выступления, вкратце, как о чём-то, в общих чертах известном собравшимся. Основная часть выступления была посвящена работе над комбинированным препаратом, позволяющем добиться всех этих эффектов одновременно. Главная трудность заключалась в том, что комбинированный препарат (комби, как ласково называл его профессор) должен был оказывать дифференцированное воздействие на разные группы подопытных, главным образом – мужчин и женщин – у первых вызывая желание щекотать объекты сексуального влечения, у вторых – усиливая реакцию на щекотку, и, по-возможности, сексуальный отклик на неё. «Мы долго не могли добиться удовлетворительных результатов, – признавал профессор Григорьев, – пока не стали объединять подопытных в группы. Корпоративный эффект, возникающий в таких группах, превзошёл самые смелые наши ожидания. То, чего мы не могли добиться методами чистой биохимии, оказалось легко достижимым, когда биохимические воздействия оказались подкреплены социально-психологическими факторами! У 95% мужчин и у 72% женщин применение комбинированного препарата дало необходимый результат. У 34% процентов женщин, помимо усиления реакции, наблюдается сексуальное возбуждение при щекотке. Побочные эффекты, в основном, незначительны и не представляют никакой опасности ни для здоровья подопытных, ни для успеха Проекта. Заслуживает упоминания факт, что у 12% женщин наблюдалось стремление щекотать самим – причём, что интересно, не мужчин, а женщин! Этот неожиданный побочный эффект мы сочли допустимым и даже полезным для наших целей… Ещё большее число женщин – около 37% – испытывали возбуждение, наблюдая за тем, как щекочут других женщин. У мужчин этот эффект проявляется почти поголовно, трансформируясь в желание щекотать самим. Таким образом, щекотка в группах подопытных почти всегда вызывает цепную реакцию. Негативных эффектов, связанных с передозировкой препарата, не выявлено. Увеличение дозы приводит лишь к увеличению продолжительности действия.» Девушки читали, не веря своим глазам. - Невероятно. – Прошептала Аманда. – Люди должны узнать об этом! - Листай! Что там дальше? – Сказала Жасмин, не в силах поверить, что её новые чувства к Аманде – всего лишь реакция на какой-то гнусный препарат. – Что там насчёт водопровода? Аманда быстро просмотрела несколько страниц документа. - Вот оно… – Прошептала она. В заключение профессор заявлял, что препарат готов к вводу в массовую эксплуатацию и предлагал обсудить способы доставки продукта потребителю. Со своей стороны он считает наилучшим добавление требуемого количества препарата в водопроводную воду. Сведений о том, было ли принято предложение профессора, документ не содержал. В конце стояла дата – четыре года назад… - Давай посмотрим второй файл из этой папки. – Предложила Жасмин. Аманда кивнула. Второй файл был копией электронного письма, датированного несколькими днями позже заготовки выступления. «Дорогой профессор Григорьев! Рад сообщить, что Ваши предложения, изложенные на совещании в пятницу, приняты городским Комитетом по Науке в полном объёме. Решение одобрено мэром сегодня. Примите мои сердечные поздравления! Вечно Ваш, председатель Комитета по Науке Котощеевской Мэрии Трофим Волосенко.» - Вот твари! Целый город превратили в подопытных крыс! – Воскликнула Аманда. – Вот доказательства, которые мы искали! - И кому мы их передадим? - Спросила Жасмин. – Что мы будем с ними делать? - Вам ничего особенного делать не придётся. – Послышался скрипучий голос за спиной у девушек. – А вот что будут делать с вами – это вопрос любопытный… Девушки дружно завизжали, фонарик выпал из руки Жасмин и со стуком упал на пол.
svs: Что и тебываломь ожыдать epic fail)
Коракс: Это была заготовка выступления профессора Григорьева на закрытом совещании городской верхушки. Написанная обыкновенным человеческим языком.Профессор сообщал, что в его лабораториях разработан ряд препаратов, способствующих, по его выражению, «усилению социальной адаптивности» Ученые, видимо, все-таки неспособны разговаривать простым человеческим языком председатель Комитета по Науке Котощеевской Мэрии Нифига себе, городская администрация! А так все спалились, да. И профессор, и шпионки.
trickster: Они всё громче выкрикивали свою многоголосую галиматью, а скрипка визжала словно пила, разрывающая вселенную. Яков Лукич запрокинул голову, прикрыл глаза и застонал, в его ушах свистала осень, жужжали овнешнённые шмели, плюхались в вино синие совы, с топотом удирали от мышей девушки в мини, пели боевые трубы и сладко, невыразимо, восхитительно смеялась и визжала Грета.36. Moto Perpetuo, C maggiore.Стиснув пульт в потной руке, Яков Лукич нажал на кнопку, помеченную надписью «ПИТАНИЕ». Он улыбнулся про себя. Это было как раз то, в чём он нуждался. Блаженны алчущие, ибо они насытятся. Грета закусила губку. Вся её кокетливая игривость куда-то исчезла, она остро ощутила близость испытаний. В машине щекотки она была впервые. Яков Лукич пристально рассматривал пульт. На вспыхнувшем сенсорном экранчике появилось схематичное изображение станка и привязанной к нему девушки. Движением пальца он повернул изображение в полоборота к себе и, чуть поколебавшись, дотронулся до ступней электронной девушки. Эффект превзошёл все его ожидания! Звуковая волна истерического смеха обрушилась на него словно цунами. И тотчас в ответ у него между ног возник и потянулся к небесам маленький смерч наслаждения. Он увеличил интенсивность, смех Греты стал мучительнее. И маленький смерч тут же подрос, словно наливаясь силой этого смеха. Яков Лукич знал, что интенсивность стимуляции должна определяться интенсивностью смеха. Он сам это придумал. Но знать – одно. Ощутить это на своём… опыте оказалось куда более захватывающим. Теперь любая искорка смеха, извлечённая из распятой перед ним девушки, отзывалась ослепительной вспышкой наслаждения в глубочайших подземельях его сексуальности. Грета хохотала и извивалась, как могла. Щекочущие зонды сновали вверх-вниз по подошвам её ног, катаясь и вертясь вдоль приводных ремней. Пальцы её ног выгибались как бешенные, но инстинктивные попытки Греты поджать пальчики были бессильны перед изощрённостью конструкторской мысли, предусмотревшей и начисто исключившей подобное развитие событий. Зонды без помех щекотали подушечки её стоп, а нескончаемые процессии лёгких пёрышек, закреплённых на вращающихся ремнях, скользили меж предусмотрительно раздвинутых пальчиков. Бедная женщина смеялась так сильно, что её смех стал беззвучным, словно обратившись вовнутрь. Яков Лукич уменьшил интенсивность, а затем и вовсе остановил машину. Так и кончить раньше времени не долго! - Спасибо… – Выдохнула Грета. Она задыхалась, её полная грудь вздымалась и падала, словно кто-то зациклил и запустил в сверхскоростном режиме учебный мультфильм, демонстрирующий процесс горообразования в свете теории дрейфа литосферных плит. Толпа зааплодировала, как после первого акта пьесы. Яков Лукич огляделся, по-прежнему ощущая покалывания между ног. Кто-то целовался, нескольких женщин, включая Дору, вовсю щекотали целыми компаниями. Их смех сподвиг Якова Лукича на продолжение сеанса. «Сейчас-сейчас, – думал Яков Лукич, шевеля пальцами над пультом с видом полководца, выбирающего направление следующей атаки – сейчас…» Зрители, в восторге от этого спектакля, выкрикивали собственные предложения. Яков Лукич окинул публику хмурым взором Наполеона и тронул пальцем талию электронной девушки на пульте. Прежде, чем он успел поднять глаза и взглянуть на работу щекочущих зондов, его пронзил всплеск ощущений в «зоне особого внимания», а ушей коснулись чарующие звуки смеха Греты, мигом наполнившие его доверху. Взглянув на девушку, он увидел, как зонды, похожие на крошечные пальцы, выстроившись в ряд, скользят по нежным рёбрышкам, словно лапки огромной гусеницы, ползущей вверх по стебельку цветка. Грета билась в попытках убрать своё тело с пути невыносимых искусственных пальцев, сбросить эту гусеницу, но зонды преследовали её неотступно. Особые зонды водили хоровод на животе Греты, в то время как другие по очереди ныряли в пупочек. Грета бросала голову вперёд и назад, выкрикивая между взрывами смеха различные непристойности. - Хвати-и-и-и-ит!!! Паразит злое*у-у-у-у-учий!!! Ха-ха-ха-ха!!! Я не… не могу так бо-о-о-ольше!!! Яшенька, милый… Хи-хи-хи-хи-хи-хи!!! Чтоб ты сдохахххахахахаха!!! Чтоб ты спермой захлехихихихихи! Чтоб тебе *уй током оторвало!!! О-о-ой, б*ядская ёлка, как щеко-о-о-отно!!! А-а-а-ахххх… хххиххх… ихххх… иххахахахаха!!! Не на-а-а-а-адо!!! Толпа дружно распевала "Ой, да щекотать ведут дивчину" и «Щекотала меня, дуру, вся деревня». Яков Лукич вновь почувствовал приближение оргазма от ухищрений возбуждаемой смехом знатной кибердоярки у себя между ног, естественного волнения, вызванного созерцанием истязаемой щекоткой красавицы, звуков её смеха, рёва беснующейся толпы и создаваемого всем этим синергического эффекта. Он решил приостановить щекотку и отдохнуть. - Чё, Лукич? Кончил? – Осведомился Марк Аврелиевич. - Вам понравилось? – Нежно добавила Дора. - Да нет. Просто передохнуть решил. – Сказал Яков Лукич. - А-а-а-ах, ты с-с-с-сука… – Простонала Грета. – Это ещё не всё?!!! Толпа приветствовала профессионализм ведущего инженера восторженным рёвом. Кто-то принялся скандировать: - Под! Мыш! Ки! Под! Мыш! Ки! – Вскоре к любителю подмышек присоединился весь трудовой коллектив. - Нет… Нет! Заткнитесь, идиоты! Не подмышки! Не-е-е-е-ет!!! – Изо всех сил протестовала Грета. – Что угодно, только не там!!! Яша… Яшенька… Милый… Хороший… Любимый… Яшенька, ты же добрый… Ты их не слушай. Они гады все, завистники! Я всё, что хочешь для тебя сделаю! Хочешь – я любить тебя буду? Каждый день! Сколько раз захочешь, столько и буду! Далась тебя это машинка дрочильная! Я лучше могу! Только подмышечки не щекочи… Ладно? Пожалуйста! Давай лучше ножки опять… Ой! Ножки не надо! Я второй раз этого не выдержу! Лучше, знаешь что… лучше… Б*ядь, ну что же я вся щекотливая какая! О, Господи-Боже… Яшенька, Яшенька, подожди… Ну, я же на всё согласна! Всё, что захочешь! Неужели тебе от меня не надо ничего, кроме этого?! Яков Лукич не слушал. Толпа продолжала бесноваться. Наконец, исполняя веление коллектива, Яков Лукич занёс палец над подмышками своей электронной помошницы. В этот раз он заблаговременно поднял взгляд, чтобы не пропустить ничего. Глядя прямо в умоляющие глаза Греты, Яков Лукич опустил палец на сенсорный экран пульта. В тот же миг Яков Лукич увидел, как под нежными обнажёнными руками стайками колибри запорхали покрытые пёрышками зонды. Грета взвизгнула и захихикала, а ведьминские метёлки всё скакали и скакали под её извивающимися в ремнях руками – вверх и вниз, щекоча всё на своём пути. Одни вертелись подмышками, другие ощупывали и щекотали внутренние стороны рук, третьи кружили по нежной коже предплечий. Якова Лукича поразила дотошность, с которой разработчики машины подошли к щекотке данной области. Толпа отвечала дружными завываниями на каждый всплеск истерического хохота Греты. Кто-то вставил в проигрыватель диск, и стремительные звуки скрипки из «Вечного движения» Паганини заполнили комнату. К аккомпанименту щекочущих скрипичных переливов и прелестного смеха Греты добавилось нестройное пение толпы. Никто не поспевал ни за скрипкой, ни друг за другом и хор скоро превратился в какой-то безумный многоглаголый канон, где слова смешивались, набегали друг на друга волнами будетлянского бреда: Щекочи! Щекочи! Грету Яков наш Лукич! Щекочи греку. Как Осень, шлюхе в щель свищи: «Грешная…» – Овнешнясь, Хищно свахе шмель жужжит. Явно мне: снов вершков В винном храме – по хоры. Ясность сов, синий дрок Смажешь милкою в вине. Минус дров – мышь – клади Каждой в мини под платок. Мы пришли! Клич дуди! Вниз под плиты миг утёк. Бигуди, плиз, купи – Лихо клея злые щи. Всё это можно было расслышать или не расслышать в лягушачьем хоре гомонящей толпы. Но Якову Лукичу не было никакого дела до заполняющих мир амальгам первичной поэзии. Нервы Якова Лукича сами превратились в стеклянные спиральные трубочки, в которых дистилировалась и стекала в бушующий мозг поэма о возвращении в потеряный рай. С первого взрыва смеха, когда крошечные зонды принялись ощупывать невероятно щекотливые подмышки Греты, Яков Лукич чувствовал, как нарастают, заполняя его пах, ослепительные ощущения. - И-и-ихи-хи-хи-хи!!! И-ихи-хи-хи!!! А-а-аха-ха-ха-ха!!! Яша!!! Яшенька!!! Хватит ха-ха-ха-ха!!! Пожалуйста!!! Пожалуйста, хватит!!! Хи-хи-хи!!! Толпа окружила бедную девушку, которая вертелась, и корчилась, и билась в своих путах, тщетно пытаясь освободиться. Они всё громче выкрикивали свою многоголосую галиматью, а скрипка визжала словно пила, разрывающая вселенную. Яков Лукич запрокинул голову, прикрыл глаза и застонал, в его ушах свистала осень, жужжали овнешнённые шмели, плюхались в вино синие совы, с топотом удирали от мышей девушки в мини, пели боевые трубы и сладко, невыразимо, восхитительно смеялась и визжала Грета. У него не было слов, чтобы выразить утончённость наслаждения, которое он испытывал. И утончённость эта близилась к кульминации. С криком, который заставил всех на мгновение смолкнуть, Яков Лукич достиг вершины, и в тот же миг маленький помошник альпиниста автоматически отключился. Грета судорожно дышала. Толпа взорвалась дикой овацией. - Ну, Лукич, принимай поздравления, старый чертяка! – Сказал Марк Аврелиевич, делая вид, что хватается за Дору, чтобы пощекотать её, а на самом деле – чтобы не упасть. – Теперь ты – один из нас! Дора аккуратно освободилась из объятий шефа, прислонила его к стенке и нежно поцеловала Якова Лукича в щёку. Яков Лукич снова прикрыл глаза, частью – желая подольше удержать отблески экстаза, частью – в силу естественной стеснительности человека, только что эякулировавшего при большом стечении народа. Он просто поднял руку и показал поднятый кверху большой палец. - Кто-нибудь вытащит меня из этой долбанной щекотильни, пока он не очухался и не захотел ещё? – Саркастически улыбаясь, сказала Грета.
Alchemist: Что-то Грета быстро в себя пришла) И мне думается, ее не поторопятся освобождать. А Яков Лукич - наш человек. Серьезный.
Коракс: Толпа зааплодировала, как после первого акта пьесы. Яков Лукич огляделся, по-прежнему ощущая покалывания между ног. Кто-то целовался, нескольких женщин, включая Дору, вовсю щекотали целыми компаниями. Сейчас же вспомнился "Парфюмер")
trickster: Alchemist пишет: Что-то Грета быстро в себя пришла)Крепкая девчонка! Коракс пишет: Сейчас же вспомнился "Парфюмер")В "Парфюмере" массовый эффект через обоняние, а здесь - через искусственный орган слуха, преобразующий звук в осязательные ощущения. Плюс корпоративный эффект, который, как известно, заразителен.
Коракс: trickster Но картинка-то, возникающая в голове при прочтении! Это чем привлекательно? Абсолютный отрыв, чистый инстинкт тела... Драйв...
trickster: А потом, когда шпионки во всём сознаются – их бросают в тюрьму. И никогда, никогда уже не выйти им на волю. Они становятся личными рабынями для щекотки и других утех у наших доблестных стражей порядка в синих мундирчиках. Девушки, вы хотите стать личными рабынями человечков в синих мундирчиках? 37. Милашки в лапах Супермозга.В кабинете профессора Григорьева вспыхнул свет. - А чем это вы, кстати, здесь занимаетесь? – Спросил высокий, худой человек с седеющими висками. - А-а-а… Кажется, мы перепутали кабинеты… – Заикаясь, сказала Аманда. - Перепутали! Как же! – Завопил человек за спиной Высокого. – А я космонавт Сметанка! Врут они всё, Никанор Саныч! Нелегально проникли! У меня ж с камер всё записано! Как эти паразитки проникают… Высокий поднял руку, мешая Сердитому приблизиться к девушкам. Затем –медленно, зловеще – он подошёл к компьютеру и с интересом взглянул на экран, где, наползая друг на друга, теснились открытые файлы. Девушки замерли, не в силах пошевелиться. - Ай-ай-ай-ай-ай-ай-ай… – Сказал высокий человек. – Похоже, кто-то лазил в моих записях… Девушки, это, случайно, не ваших рук дело? - Мы не хотели! – Всхлипнула Жасмин. – Мы нечаянно! Честное слово! - Мы так просто ходили. – Подхватила Аманда. – Смотрим – компьютер. И решили посмотреть, нет ли на нём чего-нибудь интересного. - И что – нашли? – Живо поинтересовался профессор. - Нет. Тут всё непонятное. – Сказала Жасмин. - Тут картинок нет! – Поддакнула Аманда. - А вы, значит, картиночки искали? - Ну, да! – Откликнулась Аманда. - А какие… картиночки? - Ну… Какие-нибудь интересные. - А парольчик, значит, заодно взломали? – Профессор поднял подключеный к компьютеру телефон Аманды, держа его за шнурок, словно подбитую мышку. - Мы нечаянно… – Тихо повторила Жасмин. - Известно ли вам, девушки, как у нас поступают с промышленными шпионами? – Спросил профессор Григорьев. Девушки задрожали, больше всего напуганные спокойствием и обыденностью его тона. – А ничего особенного. Просто сдают в полицию. А знаете ли вы, что делают с промышленными шпионами в полиции, особенно с такими симпатичными девушками, как вы? – Девушки замотали головами. – Их пытают щекоткой. Много-много дней, а бывает, что и недель. А потом, когда шпионки во всём сознаются – их бросают в тюрьму. И никогда, никогда уже не выйти им на волю. Они становятся личными рабынями для щекотки и других утех у наших доблестных стражей порядка в синих мундирчиках. Девушки, вы хотите стать личными рабынями человечков в синих мундирчиках? Плачущие девушки отчаянно затрясли головами. Жасмин уже собиралась зарыдать в голос, когда профессор Григорьев неожиданно улыбнулся. Это чуть-чуть успокоило её, хотя улыбка была жутенькой и злорадненькой. - Но теперь я и сам вижу, что никакие вы не шпионки. Да вы посмотрите на них, Клаус Архипыч! Разве похожи они на шпионок? Клаус Архипыч покачал головой и улыбнулся – так же мерзенько, как и профессор. - Да нет! Совсем не похожи! На двух милых, ни в чём не виноватых девушек – вот на кого они похожи. Немного, может быть, в жизни запутавшихся. Пару-другую не самых умных решений принявших. - Вот именно! Да! – Отозвался профессор. – Таких милых, таких хорошеньких девушек! – Аманда и Жасмин немного успокоились. Может быть, их отпустят – подумали они. Профессор Григорьев продолжил. – Такие юные, трогательные. Они ведь, наверное, ужасно боятся щекоточки! – Сердца девушек снова заколотились. – А? Девушки? Боимся… шекоточки? – Девочки молчали, парализованные ужасом. – Наверняка! Такие милые девушки всегда боятся щекотки. Я проверял. А посмотрите только, как симпатично они одеты! Словно специально готовились! Словно знали, что сегодня их будут щекотать! Нет, вы только посмотрите, Клаус Архипыч, на этих маленьких щекотливых шпионок! Мерзкий профессор кружил вокруг них, словно принюхиваясь. Девушки все съёжились и дрожали. - Да. – Продолжил он. – Очень, очень боятся… щекоточки. Профессор остановился за спиной у девушек. Уставясь в пространство, он принялся ощупывать пальцами нижние рёбрышки Аманды. Девушка судорожно задёргалась и захихикала. Удовлетворённо кивнув, он оставил Аманду в покое и провёл пальцами по бокам Жасмин от талии до подмышек. Жасмин взвизгнула, завертелась и захихикала. - А теперь сложите руки за головой! – Потребовал учёный. Девушки быстро повиновались. Профессор с улыбкой взглянул на Клауса Архипыча, пожиравшего девушек похотливым взглядом. Профессор Григорьев протянул свои длинные, паучьи пальцы к подмышкам обеих девушек и пощекотал чувствительную, нежную кожицу. Девушки отдёрнулись и сползли на пол, хихикая и прикрывая подмышки. Профессор был доволен. - Клаус Архипыч, проводите юных дам в мою лабораторию. - Будет сделано, Никанор Саныч! – Ответил Клаус Архипыч, помогая девушкам подняться на ноги. - Вам повезло, милые девушки! У меня сегодня отличное настроение! Сейчас вы добровольненько поможете мне с одним экспериментиком – и мы предадим забвению ваши… сомнительные похождения. Правда, Клаус Архипыч? Простим нарушительниц? Посмотрите, как они жаждут искупить свои проступочки! - Да конечно, Никанор Саныч, какой разговор! Простим! - Всего несколько часов – и вы будете дома, мирно спать в своих постельках. Но до тех пор… вы мои пушистые белые мышки…
trickster: 37-я глава показалась мне слишком короткой. Рискуя утомить читателя, выложу заодно и 38-ю... Выражение его глуповатого лица напоминало ребёнка, получившего любимое лакомство, пьянчужку, после долгих мытарств дорвавшегося до бутылки, престарелую актрису, которой на закате карьеры вручают идиотскую золотую статуэтку… Когда его пальцы были в каких-то сантиметрах от вожделенной подмышки, Полина опустила руку, развернулась к нему спиной и невозмутимо принялась за свой коктейль. В её глазах скакали страшно довольные собой шкодливые чёртики. 38. Девчонки хотят веселиться.- О, нет… – Сказала Полина. – Они идут сюда. - Просто улыбнись. – Сказала Варвара. - Давай скажем, что мы – замужние женщины! – Быстро предложила Полина. - Здесь это не работает. – Ответила Варвара. - Привет, девчонки! – Сказал один из молодых людей. Лет двадцати пяти – навскидку определила Варвара. – Можно к вам присоединиться? Прежде, чем женщины успели ответить, бесцеремонные ухажёры уже расселись по обе стороны от них. - Степан. – Представился тот, что подсел к Варваре, протягивая руку. Когда она подала руку для пожатия, Степан поднял её несколько выше и потянул на себя несколько дальше, чем принято, и церемонно склонив голову, брызнул быстрым взглядом ей подмышку. Варвара улыбнулась – в методах котощеевских кавалеров сквозило что-то детективно-полицейское. В это время второй парень протягивал руку Полине. - Меня зовут Рекс. Ти-Рекс. Я – выдающийся тиклер. Поэтому «Ти». Ну, а Рекс – на одном из иностранных языков значит «король». – Молодой человек самодовольно рассмеялся. Полина прыснула, быстро взглянув на Варвару. На её лукавой мордашке было крупно написано: «Выдающийся кретин!». На своё счастье, кретин не владел искусством чтения таинственной письменности женских мордашек и отнёс веселье Полины на счёт собственного остроумия. - Ну, здравствуй, Ти-Рекс… – Сказала Полина. – Спасибо за коктейльчик! Король Тиклинга не слышал. Его царственный взор впёрся в невероятное тело Полины, втиснутое в восхитительно-сексуальное платьице. Полина тотчас это заметила и немедля принялась приводить в исполнение свой коварный план по «зверскому умучиванию всех парней в Котощеевке». Она развернулась к Рексу и закинув руку за голову, спросила: - Тебе нравится моё платье, Рекс? Его Величество, получив исчерпывающее, непосредственное и чёткое представление о волшебной прелести полининой подмышки, нервно сглотнул. Молния на его пижонских брючках угрожающе хрустнула, во рту пересохло. Он был так потрясён этим зрелищем, что почувствовал головокружение. Степан обернулся и смотрел на Полину, отвесив челюсть. Варвара уткнулась в свой «хемингуэйчик», стараясь не хихикать слишком явно. Сбросив оцепенение, Рекс потянулся к прелестной подмышке, чтобы пощекотать её. Выражение его глуповатого лица напоминало ребёнка, получившего любимое лакомство, пьянчужку, после долгих мытарств дорвавшегося до бутылки, престарелую актрису, которой на закате карьеры вручают идиотскую золотую статуэтку… Когда его пальцы были в каких-то сантиметрах от вожделенной подмышки, Полина опустила руку, развернулась к нему спиной и невозмутимо принялась за свой коктейль. В её глазах скакали страшно довольные собой шкодливые чёртики. Женские взгляды встретились. Сёстры едва удерживались от смеха. Степан был менее склонен к головокружениям, чем его легкомысленный друг, но и он не мог поднять глаз с обольстительного тела Варвары, стянутого алым эластаном. Он залюбовался мягкими очертаниями её плеча – когда она взяла бокал, между телом и плечом возник просвет – Степан по опыту знал, что это слабое место любой щекотливой женщины. Он протянул руку и нежно, одним пальцем, прочертил линию снизу вверх по внутренней стороне плеча. - И-и-и-их! – Взвизгнула Варвара, отдёргивая руку подальше от любопытного пальца. - Ты такая щекотливая, что просто нельзя удержаться… Тебе правда так щекотно? Или ты притворяешься, чтобы свести меня с ума? – Вкрадчиво шептал ей на ухо Степан, вычерчивая новые фигурки в нежном зазоре меж голым плечиком и эластановым боком Варвары. Варвара извивалась, тщетно пытаясь сдержать хихикание, и пыталась сообразить, как ответить на этот каверзный двойной вопрос, чтобы не слишком завраться. Все, что она смогла выдавить из себя сквозь переходящее в хохот хихиканье, было: - Да! Нет! Ой, мамочки!!! Степан настойчиво развивал успех. Он обнял её второй рукой, пальцы протиснулись между другим её боком и крепко прижатым к нему плечом и принялись неторопливо перебирать нежные рёбрышки. Варвара ахнула, закинула голову назад и захохотала в голос. - Варюшка! – Насмешливо улыбаясь, сказала Полина. – Веди себя прилично! - Не могу!!! – Верещала Варвара. – Он щекочет меня-а-аха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Ти-Рекс решил повторить опыт Степана, запустив пальцы под плечики сидящей к нему спиной Полины. Почувствовав щекотку, женщина резко развернулась и, смерив отпрянувшего Рекса ледяным взглядом, отчеканила: - Не делай так!!! Ненавижу, когда меня щекочут! – Повернулась к нему спиной и, как ни в чём не бывало, вернулась к коктейльчику. Ти-Рекс не знал, куда деваться. Как реагировать на такое издевательство? Она что, с Луны свалилась? И не понимает, куда попала? Это всерьёз или она так шутит? Такая красивая… Может, и правда с Луны… - Я устала… – Сказала Полина, сладко потягиваясь. Её ручки взметнулись над головой, спинка выгнулась… Это зрелище было так чарующе, что Ти-Рекс на секунду словно вмёрз в пол. Если бы в это мгновение его кто-то задел, несчастный разлетелся бы на тысячу осколков. Но остолбенение длилось лишь миг. Он вздрогнул как от электрического разряда, судорожно вздохнул и обеими руками потянулся к подмышкам вытянувшейся перед ним прелестной женщины. Прежде чем его пальцы достигли цели, Полина быстро опустила руки и обняла себя за плечи. - Ну, всё. – Сказала она. Тон её был таким ледяным, что Ти-Рекса прошибла дрожь. – Кажется, мне пора домой. Если бы где-то поблизости оказалась стена, посрамлённый Король несомненно убил бы себя об неё. Полина встала, расправила миниатюрный подол по стройным ножкам. Варвара тоже поднялась, вслед за Степаном. - Танцевать идёте? – Обернувшись к Полине, спросила она, пока Степан за ручку вёл её к танцполу. - Что??? – Полина была ошеломлена. Её план предполагал нечто, прямо противоположное! Сейчас они с Варварой должны были тихо смыться, отправиться ещё куда-нибудь и там взрывать мозги каким-нибудь другим кретинам. Но из-за внезапного предательства сестры, всё пошло кувырком! Теперь она вынуждена торчать здесь, с этим идиотом, готовым изнасиловать её после всего, что она перед ним вытворяла! Ну, вот откуда берутся такие сёстры?! Как можно быть такой… Полина просто не знала, как это прилично назвать! - Танцевать? – Восхищённо воскликнул Ти-Рекс. – Конечно!!! – Прежде, чем Полина успела высказать своё мнение, она была схвачена в охапку и моментально вытащена на танцпол. - А теперь, мальчики и девочки, наш особый танец! – Объявила с эстрады солистка-вамп. – Готовы к танцу с подвесками? - Да!!! – Закричали мальчики и девочки. Струйки тумана потянулись вверх из отверстий в полу. Из-под потолка посыпалось яркое конфетти, следом за ним, разворачиваясь, опустились, повисли, закачались среди толпы длинные цепочки – их было много, десятки – и на конце каждой была прикреплена пара кожаных манжетов. Мальчики и девочки радостно завопили. Полина и Варвара не успели глазом моргнуть, как их партнёры, поймав ближайшие цепочки, застегнули манжеты на их запястьях. - Ух, ты! Пушистые! – Первым делом отметила Полина. Изнутри манжеты были обиты удивительно мягким, ласкающим кожу мехом. – А зачем они? - Увидишь! – Радостно улыбаясь, прокричал Рекс сквозь шум толпы. - Что происходит? – Спросила захваченная врасплох Варвара. Степан молча улыбнулся. - Готовы? – Закричала солистка. - Да! – Отозвалась толпа. - Раз! Два! Три!!! На счёт три загремела музыка. Цепочки медленно потянулись вверх, увлекая за собой руки пойманных в ловушку женщин. Со скованными над головой запястьями, едва касаясь пола носками туфель, они превратились в пленниц своих партнёров, их подмышки, бока, бёдра, да и всё остальное – было открыто для любых экспериментов. Толпа безумствовала. Полина и Варвара, для которых подобные фокусы оказались сюрпризом, изворачивались в попытках освободить руки, но мягкость коварных манжетов была обманчива. Цепочки тащили их руки вверх и остановились, лишь когда женщины вынуждены были привстать на цыпочки. Рекс и Степан бурно радовались случившемуся. - Это не смешно! – Закричала Полина. – Выпустите меня! - И правда – ничего смешного. – Согласился Рекс. – Но посмеяться кое-кому придётся… Певица на сцене прыгала и без остановки выкрикивала: - Девчонки хотят веселиться! Мальчики вовсю щекотали своих пленниц, а со сцены неслась удалая песенка: Домой я вернусь только под утро, И мамочка скажет: "Ну, ты и дура!" Ах, мамочка, жизнь не такой мармелад, А девчонки веселья хотят! Девчонки веселья хотят! Звонит телефон в пол первого ночи, А папа кричит, что нет его мОчи. Ах, папа, прости – тебе рано вставать, Но девчонки веселья хотят! Девчонки веселья хотят! Ни шоколада! Ни мармелада! А только с работы пораньше сбежать – И хохотать, хохотать – До слёз и зелёных чертят! Хо! Хо! Девчонки! Хо! Хо! Девчонки! Мальчики ищут повсюду невесту, Чтобы держать её под арестом. А я буду для всех полуголой плясать – Девчонки веселья хотят! Девчонки веселья хотят! Ни шоколада! Ни мармелада! А только с работы пораньше сбежать – И хохотать, хохотать – Девчонки веселья хотят! Хо! Хо! Девчонки! Хо! Хо! Девчонки! Девчонки веселья хотят! Девчонки веселья хотят! --- Перевод песни Синди Лоупер «Girls Just Wanna Have Fun». ---
svs:
svs: Вроде особо и не утомил)
trickster: svs, спасибо!
trickster: Если бы только Полина знала, кто всё это придумал и подстроил! Она быстро отыскала бы дом престарелых, где скрываются эти маразматики, вытряхнула бы их из инвалидных кресел и поотбирала все мобильные устройства, посредством которых старикашки ползают по порно-ресурсам и выкладывают на форумах свои гнусные сочинения. Но Автор и Переводчик надёжно укрылись от своих героев в дебрях вненаходимости и дёргают, дёргают за ниточки – только иногда в вое ветра, криках бакланов, молчании звёзд можно различить отзвуки их дребезжащего хихикания. Попробуй как-нибудь, читатель. Если очень долго смотреть на звёзды… Ты услышишь наш смех… 39. Танец с подвесками.Генераторы тумана под танцполом старались вовсю – переливаясь в свете софитов всеми цветами радуги, туман заволок всё так, что Полина потеряла из виду и Варвару, и её ухмылчивого спутника – всё вокруг терялось в клубящемся, мерцающем мареве. Единственным объектом, оставшимся в поле зрения Полины, к её ужасу, был ликующий Ти-Рекс, который приближался к ней, пританцовывая и шевеля пальцами в воздухе. Подпевая песенке – «Девчонки! Хо! Хо!» – самопровозглашённый король щекотки коснулся пальцами нежной кожи запястий Полины и принялся выщекочивать путь вниз по длинным, извивающимся рукам к трепещущим подмышкам. - Зря ты дразнилась. – Мстительно прошептал он ей на ухо. – Я так-то добрый. А теперь вот злой. Ни шокола-а-ада… - Нет! Не-е-е-е-е-е-ет!!! – Успела пискнуть Полина, прежде чем селевой поток смеха рванулся по склону, снося аккуратные домики приличий и условностей. Она корчилась, выгибала спинку, пыталась дотянуться пальцами до застёжек на манжетах… - Хо! Хо! Девчонки! Хо! Хо! Девчонки! – Неслось со сцены. Рекс добрался до подмышек и бешено щекотал, подстёгиваемый диким вожделением. Полина истерически хохотала и пыталась уклониться от щекочущих пальцев в пределах того крошечного круга, что оставляла цепочка, к которой она была подвешена – так струна, натянутая вдоль инструмента, бьётся и трепещет, не в силах избежать нескромных прикосновений к своему чувствительному телу, и лишь звуками может выразить свои чувства. Полина вновь и вновь погружалась в панику, просто видя перед глазами это перекошенное похотью лицо и шевелящиеся пальцы, которые, казалось, росли, прирастали суставами, превращались в лапы какого-то членистоногого реликта, сотворённого природой в минуту грусти и недовольства собой, и тут же с омерзением уничтоженного, да, видимо, не до конца – оно, это существо, спряталось в нас – своих троюродных племянниках – и вылезает наружу, стоит чуточку забыться. Не знаю, как для вас, милые девушки, а для Полины – оказаться во власти похотливого идиота с замашками ископаемого, к тому же связанной, вполне достаточное основание, чтобы потерять голову и визжать, не переставая. Так её ещё и щекочут! Да ещё и пресловутой котощеевской водицей напоили! И теперь Полине так щекотно, как она даже представить себе прежде не могла – а ведь Полину щекотали все, кому ни лень, с самого детства – мы с Автором вам об этом много рассказывали. Полина всё знает про то, как бывает щекотно – натерпелась так, что ого-го! То есть, это она так думала. Оказывается, ничего она не знает, словно какой-то Джон Сноу. Спасибо Автору, низкий поклон Переводчику – постарались, изверги. Представь себе лица этих негодяев, дорогой читатель. В них нет ни капли совести, ни толики сострадания – только жестокая радость, только неуёмная похоть. В их маленьких, поросячих глазках полыхает безумие, с губ сбегают весёлые ручейки слюны. Но ты не спеши читатель, швырять в развратных старцев гроздья своего гнева. Сначала взгляни на себя в зеркало. Ты увидишь на своём лице те же печати порока и дегенерации. Ты, читатель, с нами – одна шайка. Так что оставь своё лицемерное возмущение и читай дальше. Слышишь, как кричит и визжит прекрасная Полина? Угадай, ей от этого визга легче или наоборот? Угадал! Призы в студию! - Ха-ха-ха-ха-ха-ха пожа-а-а-а-а-алуйста!!! Хи-хи-хи-хи х-х-х-хватит щ-щ-щ-щекотать меня-я-я-я хи-хи-хи-хи-хи!!! Варвара находилась не в лучшем положении. Степан похотливо щекотал её подмышками. Варвара визжала и хохотала на пределе возможностей. Ей тоже никогда ещё не было так щекотно. Она слышала крики толпы и певицу, интонации которой словно удваивали силу её щекотливых ощущений. Степан чуть опустил руки и принялся вспахивать и боронить её рёбрышки – минное поле, напичканное щекотливыми бомбочками – взрывы щекотки лавиной катились по её грудной клетке. Это было невыносимо. Она смотрела в лицо Степану. Казалось, он был в наркотическом трансе. Или, скорее, в сексуальном исступлении, словно его пальцы стали ненасытными орудиями любви, каждое из которых было способно дарить хозяину оргазм за оргазмом. Он словно насиловал её всеми пальцами разом, задыхаясь и захлёбываясь в этих множественных сексуальных экстазах. - Классная у тебя девчонка! – Услышала Полина за спиной. – А можно мне попробовать? - Конечно, друг! – Великодушно откликнулся Ти-Рекс. – Не стесняйся! «Пи*дец какой-то!» – Подумала Полина. – «Так же не бывает!» Она могла бы подумать ещё много интересного – о самцах, утративших свой основной – собственнический – инстинкт, и о многих других инстинктах, которые в Котощеевке все куда-то подевались. Полина помнила превеликое множество инстинктов – благо, коэффициентом интеллекта Космос её не обидел. И не только помнила, но и успешно применяла свои знания на практике. Но в Котощеевке эти знания оказались бесполезны. Здесь был только один инстинкт, заменивший собой всё. Если бы только Полина знала, кто всё это придумал и подстроил! Она быстро отыскала бы дом престарелых, где скрываются эти маразматики, вытряхнула бы их из инвалидных кресел и поотбирала все мобильные устройства, посредством которых старикашки ползают по порно-ресурсам и выкладывают на форумах свои гнусные сочинения. Но Автор и Переводчик надёжно укрылись от своих героев в дебрях вненаходимости и дёргают, дёргают за ниточки – только иногда в вое ветра, криках бакланов, молчании звёзд можно различить отзвуки их дребезжащего хихикания. Попробуй как-нибудь, читатель. Если очень долго смотреть на звёзды… Ты услышишь наш смех… Времени как следует подумать об инстинктах – основных и вспомогательных – Полине не дали – она дико завизжала, ощутив новую компанию пальцев, высадившихся на её ребрышки сзади. Время инстинктов закончилось, милая. Настало время рефлексов. Условных но, в особенности, безусловных. Пальцы «неизвестного друга» сползли по её бокам и принялись увлечённо исследовать нежный щекотливый животик. Ти-Рекс тем временем и не думал отдыхать, без устали бегая пальцами вверх-вниз по её бокам. - Пожалуйста!!! – Взмолилась она, когда титулованная особа соизволила вновь заняться её подмышками. – Не надо! Хи-хи-хи! Не подмышками хи-хи-хи-хи!!! Пожалуйста-а-а-а!!! Полина неистово вертелась и отчаянно дёргалась. Её длинные волосы метались взад-вперёд, следуя за бросками головы, рот был распахнут в непрестанном хохоте, глаза зажмурены. Тем временем, Варвара тоже изнемогала во власти безудержного смеха, пока Степан, обняв её сзади, всеми десятью пальцам щекотал безукоризненно гладкие подмышки бедной беззащитной женщины. Чтобы усилить пытку, он нежно шептал ей на ушко: - Кого это у нас так щекочут? Ой! Такую бедненькую, маленькую девочку… Поймали бедную малютку и щекочут-щекочут-щекочут! Щекочут-щекочут-щекочут! А вообще-то не такая уж она и малютка! Ах, какая у неё грудка – большая, тяжёлая… И вся она такая высокая, красивая, большая девочка… У неё даже обручальное колечко есть! Вот какая большая! У неё, наверное, даже есть дети. Что они скажут, если увидят, что их большая и важная мама хихикает как маленькая девочка? Вот так да! Мамочка боится щекотки! А мы-то её саму боялись! Интересно, а здесь ей тоже щекотно? Ой-ой-ой! Страшно щекотно! Так, что вообще! А здесь щекотно? Ой, какая она щекотливая! Варвара хихикала и беспомощно извивалась. Раньше она думала, что при длительной щекотке ощущения должны притупляться. Как бы не так! Всё было с точностью до наоборот – чем дольше её щекотали, тем острее и мучительнее было чувство щекотки. В конце концов, как всякий кошмар, музыка кончилась и цепи поползли вниз. Ти-Рекс никак не унимался, продложая щекотать подмышки Полины, она хихикала и выкручивалась, благо теперь у неё с каждой секундой было больше простора для манёвра. Наконец, она вырвалась из его дьявольских щекотливых объятий и упала на пол. Вокруг засмеялись. Она огляделась и заметила десятки женщин, которых освобождали от цепей. Только теперь она поняла, что щекотали не её одну. - Варвара! – Закричала она, вертя головой направо и налево. - Полина! – Послышалось в ответ. Взглянув друг на друга, сёстры не смогли удержаться от смеха. - Похоже, наш план провалился. – Констатировала Варвара. - Ну и ладно. – Сказала Полина. – Пошли отсюда. Пока у них следующий особый танец не начался. «Вверх-тормашками» какой-нибудь… - На что нарывались – тем и нахлобучились… – Вздохнула Варвара.
trickster: Перед этим померкнут все лошадинные дозы синтексов, проглоченных вами на танцах! Итак, познакомьтесь, милые девушки! Титилатин-фи… Нет. Пока моё детище не попало в развратные лапы маркетологов, пусть носит, так сказать, девичью фамилию – Титилатин-константа-бета-версия! Титилатин-константа, познакомься, это… ох, я же не знаю ваших имён… Как неловко.. Ах, нет! Совсем забыл! Ведь я подслушивал, как вы болтатли в моём кабинете! Это Аманда, а это – Жасмин. Жасмин и Аманда, хм… Как-то не рифмуется... 40. Подопытные.Жасмин и Аманда долго сидели в громоздких, обитых кожей креслах, напоминавших стоматологические, только шире – руки девушек были привязаны к высоким подлокотникам, и плечи поднимались почти на девяносто градусов к туловищу. Им было удобно и страшно. - Аманда… А зачем они нас так странно привязали? – Спросила Жасмин, убедившись, что в комнате никого нет. - Что не понятного-то? Чтобы подмышками удобнее рыться – вот для чего! Жасмин печально взглянула на свою подмышку и вспомнила день ультра-эпиляции. Она подумала, что единственная цель этой процедуры – как и всего в этом чокнутом городе – превращение женщины в идеальную жертву щекотки – ультра-гладкую, химически-щекотливую, макисмально беззащитную. Она взглянула на Аманду и впомнила о своих эротических чувствах, нежданно вспыхнувших немного раньше. Она знала, что их будут безжалостно щекотать. Интересно, кто будет первой? Мысль о том, что ей, возможно, придётся наблюдать, как щекочут Аманду, оказалась пугающе волнующей. Романтические мысли Жасмин мигом улетучились, когда в комнату вошли двое мужчин. Профессор Григорьев нёс два шприца. Вид этих игл вызвал у девушек новый приступ дрожи. - Что это? Для че-че-чего? – Заикаясь, спросила Аманда. - Это? – Григорьев сардонически улыбнулся. – Не бойтесь! Больно не будет! Просто ещё один экспериментик. Совершенно безвредный! И никаких побочных эффектов. По-крайней мере – длительных. Не надо бояться! Вы не покроетесь шерстью, не разучитесь говорить, у вас совсем ничего не парализует. Всё это – в прошлом, на ранних стадиях. Теперь мы всё учли! Уверяю вас, милые девушки, после того, как вы добровольненько и самоотверженно послужите науке, вы останетесь такими же, как теперь. Возможно, даже лучше! Представьте, что мы играем в доктора. Я всегда так делаю. - Как же долго я работал над этой формулой! – Продолжил профессор, пощёлкивая клавишами пульта, очевидно, управлявшего заполняющей комнату аппаратурой. – Мне встречались женщины, совсем или почти совсем не боящиеся щекотки. Ужасно! И я задумался над стимулятором, усиливающим только и исключительно осязательные ощущения – и только в ответ на щекочущие прикосновения. Наконец, после долгих лет напряжённой работы, я получил такой препарат. Однако, проблема в том, что он позволяет добиться лишь краткосрочного эффекта. С целью получения новых экспериментальных данных, я стал добавлять его в наш водопровод. Мою переписку с этими бюрократами из городской администрации вы как раз читали в момент нашего знакомства. Пока вы пьете нашу воду, вы получаете мой титилатин-комбо-плюс! - А если мы не станем пить? – Спросила Жасмин. - Какая хитренькая девушка! А мыться вы тоже перестанете? Мой препаратик замечательненько всасывается и усваивается через кожу, особенно такую молодую и нежную, как у вас, милые девушки. Нет, на грязнуль вы не похожи. Сразу видно – девушки любят мыться! Правда же, Клаус Архипыч? - Точно, Никанор Саныч! От них пахнет хорошо, шампунью какой-то! - Вот и я думаю – любят. Как в старину народик пел: «Да здравстует мыло душистое и полотенце пушистое – дружбы народов надёжный оплот». А как-же Аркти-Кола? Разные вкусные коктейльчики? Неужели вы станете пить их без ледяных кубиков? - Нет!!! – В один голос закричали девушки. - А ледяные кубики тоже из нашей водички… Девушки совсем приуныли. - Нет никаких способов избежать моего титилатинчика, милые лапочки. – Гнусно улыбаясь, сообщил профессор. – Но это вчерашний день. Сейчас я работаю над новым, усовершенствованным препаратом. Я всё-таки не оставляю свою мечту – создать средство, эффект которого будет постоянным. Оно будет называться – титилатин-фикс. Вообще-то я предложил название «титилатин-константа». Как благородно это звучит! Увы, маркетологи сказали, что это слишком длинно и непонятно. Они уже и слоган придумали: «Once – and fixed!» «Раз – и навсегда!» Предполагают, что в просторечии препарат будут звать ти-фишкой. Как нынешние линейки титилатина – "плюс", "минус" и "хроник-плюс" – все называют ти-плюшкой, ти-минюшкой и ти-хрюшкой. Что ж, маркетологам виднее, я – лишь скромный учёный. Моё дело – разработать. Результаты первых опытов весьма обнадёживают. К сожалению, у меня закончился экспериментальный материал. И вот, наконец-то! У меня снова есть прелестные живые подопытные, чтобы ещё раз проверить последнюю разработку. После введения препарата, вы, мои малышки, испытаете наивысшую степень осязательной чувствительности, какую только способны ощутить. Чувствительности, которой нельзя вообразить. Только испытать на собственной коже. Только представьте! Перед этим померкнут все лошадинные дозы синтексов, проглоченных вами на танцах! Итак, познакомьтесь, милые девушки! Титилатин-фи… Нет. Пока моё детище не попало в развратные лапы маркетологов, пусть носит, так сказать, девичью фамилию – Титилатин-константа-бета-версия! Титилатин-константа, познакомься, это… ох, я же не знаю ваших имён… Как неловко... Ах, нет! Совсем забыл! Ведь я подслушивал, как вы болтатли в моём кабинете! Это Аманда, а это – Жасмин. Жасмин и Аманда, хм… Как-то не рифмуется... Ну, и хорошо. Клаус Архипыч, возьмите шприц и займитесь Амандой. А я позабочусь о прелестной Жасмин… Злой профессор и его ассистент-дегенерат подошли к девушкам и сладострастно вонзили свои шприцы в нежные девичьи попки прямо через штанишки. Девушки дружно ойкнули. Вскоре они почувствовали удивительный покой и умиротворение. Затем эти чувства сменила растущая эйфория. От их беспокойства и страха не осталось следа. - Начинает работать. – Прошептал профессор. – Девушки, я очень вас прошу – просто расслабьтесь и получайте удовольствие! Девушки, как бы им не хотелось это признавать, действительно прекрасно себя чувствовали. Им хотелось смеяться и в конце концов они не устояли перед этим желанием. - Что за чудесный смех! Я чувствую – нас ожидает прекрасный вечер! – Ворковал профессор, роясь в каком-то шкафчике. Наконец, он обернулся к ним, вдохновенно блестя глазами. Увидев то, что профессор держал в руках, девушки переглянулись и снова захихикали. Это было длинное, жёсткое перо. 41. Бабье лето.Полина и Варвара выскочили в ночь из переполненных «Пуха и Перьев». После духоты клуба, ночной воздух дышал свежестью и восхитительными ароматами ранней осени. У Полины тут же возникла идея разуться и пройтись босиком, что она и осуществила, не медля ни секунды. - Сумасшедшая! – Улыбнулась Варвара, глядя, как хорошенькие, миниатюрные ножки сестры пританцовывают и вертятся на тротуаре под неоновыми огнями Центральной улицы. - А знаешь, Варюш… – Сказала Полина, с наслаждением вдыхая свежие запахи бабьего лета, – Я думаю, мне здесь понравится… - Точно сумасшедшая! – Сказала Варвара и, не удержавшись, легонько ткнула пальцем под рёбрышки Полины. - А-а-ай!!! – Раздался возмущённый вопль, тотчас рассыпавшийся хихиканием. Ловкая, как кошка, Полина скользнула за спину Варвары и вцепилась в её щекотливые бока. - Нет-нет-нет!!! – Варвара захихикала, завертелась, пытаясь схватить Полину для заслуженного возмездия. Изнеженная домохозяйка, в щекотливом поединке с инструктором танцевальной йоги, она была обречена на скорое и бесславное поражение. Стоило Варваре протянуть руки, чтобы схватить Полину, как та ухватила её за плечико и запустила другую ручку в приоткрытую подмышку. Варвара взвизгнула, отбросила голову назад и захохотала. О сопротивлении, не говоря о возмездии, она уже и не помышляла. - Полина! Полина! Хватит! Хи-хи-хи-хи-хи-хи!!! – Умоляла она. – Увидит же кто-нибудь! - Ой, и правда! Я забыла. – Полина оставила сестру в покое. – Про ваших самцов щекотоозабоченных… Если они такое увидят – точно мимо не пройдут! Надо тебя защекотать, а самой убежать, когда они появятся. – Полина захихикала, как проказливый белокурый чертёнок. – И откуда-нибудь незаметно подглядывать… - Когда они увидят, как сверкают твои голые пятки, про меня сразу забудут и будут гоняться за тобой, пока не поймают. – Варвара шлёпнула Полину по попке, что та восприняла как нечто заслуженное и само собой разумеющееся, и сёстры продолжили путь. Скоро перед ними выросло большое здание. - А это ещё что за Гауди? – Спросила Полина, изумлённо оглядывая массивную вычурную постройку. - Михалыч-центр. Здесь Яша работает. - А ты бывала внутри? - Ещё нет. Но Яша сейчас здесь. У него какая-то встреча сегодня вечером. - А давай… заглянем к нему. – Шаловливо предложила Полина. – Вот он удивится! - Что ты. Нельзя. Он рассердится. - Пошли! – И Полина потащила сестру к огромным двойным стеклянным дверям. Внутри, оценив строгую официальность интерьера, Полина сочла за лучшее обуть туфельки и поправить платье в качестве заведомо провальной попытки выглядеть менее вызывающе сексуальной. Варвара и не пыталась что-то сделать, только вздохнула, глянув на себя в зеркало. Взявшись за руки, прелестные видения брели по тёмным залам громадного вестибюля.
trickster: Кстати, мы выбрались на финишную прямую . Те, кто ещё здесь . Пару недель назад я наконец-то закончил последнюю, 50-ю главу. Так что желающие могут обращаться в личку за полной версией.
Ickis: Конечно высылай, интересно ведь, поженятся они там или нет. Мушкетеров твоих я тогда за один день осилил, тоже одним файлом все в читалку слил, тут может подольше будет.
полная версия страницы