Форум » Творчество форумчан » Смерть и немного любви. » Ответить
Смерть и немного любви.
Wilka: Почитываем. Оригинал - это типа фантастика, неопознаваемая реальность, нереальные условия, так что и мои допущения такие же. Насилие, Тема, смерть некоторых персонажей. 18+.
Ответов - 17
Wilka: Смерть и немного любви. (по мотивам оригинального рассказа Смита Элтона Кларка «Смерть Илалоты»). Молодой сеньор Тулоус Тук не без сожаления покинул столицу. Он отправился далеко, на границы Мирааба, во владения своего дяди – край каменистой неплодородной почвы и суровых людских сердец. Старина Тук внезапно скончался. Все его родственники были обязаны присутствовать на похоронах. Лишь через неделю утомительной поездки сеньор Тулоус достиг поместий. Жизнь в них шла своим чередом. Многочисленная челядь Старины Тука, его стражники, судомойки, повара и кухарки, астрологи, наложницы и рабыни – никто не скорбел по поводу кончины хозяина. На место старого почившего Тука всегда приходил какой-нибудь молодой Тук, для всех людей это было привычным, как восход солнца по утрам. Поэтому единственным человеком в поместьях, искренне переживающим утрату, являлась дочь старого хозяина и кузина Тулоуса – юная Кларисса Тук. Сеньор Тулоус подошёл к ней с дежурными соболезнованиями и, неожиданно для себя, задержался. Как оказалось, надолго. При дворе вдовствующей королевы Ксентличи не было мужчины с душой более чёрной, чем молодой сеньор Тулоус. Он мог днём одарить своими развратными ласками хорошенькую придворную белошвейку, вечером – скучающую придворную даму, а наутро не вспомнить их лиц. Даже фаворитку королевы, Илалоту, соблазнил молодой Тук. Впрочем, как и саму королеву Ксентличу, разделяя ложе то с одной дамой, то с другой. Внезапно потёмки его души озарились юной Клариссой. Тулоус помнил свою кузину сопливым младенцем; и сейчас он был поражён красотой девушки. В ореоле золотистых кудрей, стройная и грациозная, с нежным точёными ручками и личиком цвета слоновой кости, с карими глазами – Кларисса напоминала ангела. Она и душой была совершенный ангел. Впервые в жизни Тулоусу хотелось обладать таким непорочным цветком не для того, чтобы впоследствии сломать его. Молодой развратник влюбился без памяти. Он предложил Клариссе выйти за него замуж, как только закончится срок положенного траура. Девушка согласилась. Прошёл месяц; Тулоус Тук должен был возвращаться домой. Кларисса никогда не бывала за границами своих земель и ей захотелось увидеть пышную столицу Мирааба. Тулоус взял свою возлюбленную с собой. Королевский двор, как всегда, бурлил непрерывным потоком. В блеске дамских нарядов и драгоценностей, приветственных объятиях, мелькании челяди и придворных –Тулоус потерял Клариссу из вида. Королева издали небрежно кивнула своему любовнику. В полутёмном дворцовом коридоре на шею Тулоусу бросилась шикарная Илалота, осыпая его лицо поцелуями. Илалота сполна была оделена теми чарами, которые даёт женскому телу сама природа. Она была сильной и необузданной любовницей, по красоте и похотливости превосходила саму королеву; и она дольше всех удерживала внимание Тулоуса. Возможно, она даже была в него влюблена… Сейчас же вспомнил молодой сеньор ночи, проведённые с Илалотой, напоенные ароматами жасмина и их разгорячённых тел. Тулоус вспомнил их развлечения; как Илалота, пользуясь неограниченной милостью королевы, устраивала пытки дворян и слуг, называя эти пытки «шуточными». Она в качестве судьи и палача сама выносила «провинившимся» приговор, сама приводила его в исполнение; иногда в развлечении дозволялось участвовать служанкам либо близким друзьям фаворитки. В своих судилищах Илалота никогда не переходила тонкую грань между развлечением и настоящей пыткой, все «провинившиеся» оставались живы; тем не менее, все они страдали. Блестя своими агатовыми очами, Илалота шептала Тулоусу, как она тосковала без него, и как же она соскучилась. Сеньор Тук крепко обнял королевскую фаворитку, забыв обо всём на свете. Илалота увлекла Тулоуса в свои покои. -Несколько часов назад мне в сети попалась необычайная канарейка, маленькая, такая забавная! – говорила по пути фаворитка, - Я знаю, что она с далёких окраин и приехала вместе с тобой, мой дорогой! Надеюсь, что ты позволишь мне немного с ней поразвлечься и сам порадуешься вместе с нами? Эти речи странным образом повлияли на Тулоуса. Он словно споткнулся на ровном месте, и наваждение, вызванное Илалотой, сразу его покинуло. Сеньор Тук ворвался в будуар, в котором так часто гостил у своей любовницы. И что же он там увидел? Широчайшую кровать под розовым балдахином, где на шёлковом белье, обнажённая и привязанная за руки и за ноги к резным спинкам, лежала его невеста, Кларисса Тук. Девушка увидела входящих и начала слабо биться, как маленькая раненая птичка. -О, госпожа, пожалуйста! Отпустите меня! – воскликнула Кларисса, обращаясь к необычайно красивой брюнетке, которая, тем не менее, вселяла в девушку страх. Золотистые омуты её глаз высмотрели сеньора Тука и тут же стали проточными: -Тулоус, помоги мне! Молодой сеньор Тук рванулся было спасать свою возлюбленную, сжав кулаки и побледнев от гнева. Но остановился. Илалота была коварна и опасна, развращена даруемой ей вседозволенностью, и к тому же очень ревнива. Если она узнает, что эта «канарейка» много значит для её любовника, она, возможно, переступит через свои принципы. И запытает несчастную жертву до смерти. Так же Илалота может нажаловаться на Тулоуса самой Ксентличе; тогда попавший в немилость сеньор сгинет в королевских тюремных подвалах навсегда. -Скажи мне, дитя, ты невинна? – спросила у Клариссы Илалота, подходя ближе к кровати. -Да…-прошептала девушка, обливаясь слезами. -Ну же, не стоит так горько рыдать, моя дорогая! – заявила ей фаворитка, - я не причиню тебе боли, мы только немного позабавимся, тебе будет весело! И ты останешься невинной, я обещаю. Илалота присела на край своего ложа таким образом, чтобы не закрывать Тулоусу обзор, и принялась за дело. Её ловкие руки с длинными сильными пальцами и овальными ногтями бордового цвета протянулись и поскребли локотки несчастной Клариссы, а потом нежную кожу внутренней поверхности предплечий. Кларисса охнула, и в этом возгласе проскочил сдавленный смешок; сдвинула локти, насколько позволяли ей верёвки, пытаясь сбросить с себя пальцы мучительницы. Илалота же медленно, как бы любовно, провела по всей длине рук жертвы, и внезапно резко защекотала ей подмышки. Глаза Клариссы распахнулись во всю ширь и мгновенно высохли. Громкий смех помимо её воли вырвался наружу, на пике смеховой волны заканчиваясь отчаянным: -Нет! Нет! Ннеееет!!! Кларисса металась на постели, крутила головой, напрягала свои тонкие ручки цвета слоновой кости. Но верёвки крепко держали её. Хищно улыбаясь, Илалота вторглась в белизну подмышек девушки, медленно, основательно щекотала там: то забегая в ложбинки у самых грудей, то убегая пальцами почти за спину. Несчастная девушка смеялась как никогда в жизни. Слёзы вновь увлажнили её глаза, обильно катились по щекам, затекали в волосы, капали на подушку. Илалота расширила поле деятельности. Она занялась рёбрами жертвы, то несильно сдавливала их, прокатывая бархатистую кожу меж пальцев, то теребила более грубо. Такими движениями прачки стирают бельё. Дикий хохот Клариссы был ей ответом. Тулоус в оцепенении смотрел на ужас, творящийся для потехи фаворитки. Он ничего не мог сделать, лишь молча ожидать, когда Илалота наиграется. Цепкие пальцы Илалоты были всё же слишком грубы для тонкой девичей кожи. Они оставляли красноватые отметины на теле Клариссы Тук. Тогда Илалота взяла два длинных жёстких пера, чёрное и белое, из напольной вазы. Забравшиеся в подмышки кончики перьев почти лишили сознания юную Клариссу. В её душе осталась чистая всеобъемлющая щекотка, нежная и оттого в сто раз более мучительная. Девушка выгнулась мостиком, запрокинула голову, задыхаясь в смеховой агонии. Перья жалили и щекотали её маленькие груди. Частичка разума Клариссы восприняла чесотку от ворсинок перьев на теле как необычную острую ласку. Груди напряглись и затвердели, венчающие их соски стали вишнёвыми от прилившей к ним крови. Девушка невольно задвигалась в такт перьям, терзающим её грудь. Смех стал более низким: -Оооох-хо! Ох-хохохохо!!!!- стонала Кларисса. Из полумрака выступили две служанки. Они понимали свою хозяйку без слов. Повинуясь кивку Илалоты, служанки опустились на колени и занялись подошвами жертвы. Одна из наложниц, пышнотелая и смуглая, меланхолично почёсывала правую ступню Клариссы. Толстые пальцы подобно гусеницам неторопливо ползли по её своду, обрисовывали контуры маленькой ножки, забегали на пятку и вновь возвращались к серединке. Так медленно-медленно, неотвратимо в своей неспешности, и пытка казалась жертве бесконечной. Вторая служанка, худая, угольно-чёрная, сверкая белками глаз, яростно щекотала серединку левой стопы, затем нежные места под пальчиками, потом скребла и чесала каждый пальчик в отдельности. Кларисса была на грани помешательства. Она беззвучно тряслась на огромном пыточном ложе, больше не имея сил смеяться и почти не в силах дышать. Концом чёрного пера Илалота чертила узоры на животе девушки. Белый кончик ворвался в пупок и завертелся в ямке. В заключение оба пера сошлись в золотистом треугольнике между бёдер юной Клариссы. Немного погуляли в коротких волосках и скрылись внутри. Кларисса содрогнулась и обмякла, потеряв сознание. Прозрачная вязкая жидкость выплеснулась из её лона, оросив перья и шёлковые простыни. Илалота отбросила прочь орудия пытки. Служанки тоже прекратили терзать подошвы девушки, встали и с поклоном удалились. -Любые соки девственного тела прекрасны! – удовлетворённо заявила Илалота. Она привстала, наклонилась к лежащей в обмороке жертве и принялась лизать её бёдра. Сеньору Тулоусу хотелось только одного: ударить по круглой обтянутой бархатом заднице фаворитки. Пнуть сапогом со всей силы, чтобы чёртова извращенка упала и свернула себе шею. Тулоус сдержался. Ему необходимо было отвлечь Илалоту и без помех забрать Клариссу, чтоб увезти её навсегда из проклятой столицы. -Моя дорогая, ты ненасытная *****! –воскликнул сеньор Тук, употребив бранное слово. Это было верным ходом. Фаворитка и сама время от времени использовала выражения, свойственные скорее портовым шлюхам, чем знатным дамам. Тулоус развернул Илалоту лицом к себе, до хруста сжал в объятьях, изображая страсть, которой не чувствовал. -Часом раньше ты говорила, что сильно соскучилась по мне! – продолжал Тулоус, в шутку несильно прихлопывая Илалоту по заду, -Оставь же в покое девчонку и докажи мне это! Через некоторое время фаворитка, утомлённая жаркими ласками, уснула. Сеньор Тук велел её служанкам привести в порядок Клариссу и выдать ему; и под страхом смерти запретил им будить хозяйку до его отъезда. Лошади были давно готовы; Тулоус Тук и Кларисса Тук вихрем умчались из столицы.
Wilka: Через некоторое время девушка полностью оправилась и не вспоминала о пытке, перенесённой во дворце. На свадьбу Тулоуса и Клариссы были приглашены только близкие родственники. Ксентлича, давно нашедшая Тулоусу замену, дала своё королевское разрешение на брак молодых Туков. Жизнь пошла своим чередом. Из столицы Мирааба шли грозные письма на имя сеньора Тулоуса. В них Илалота ругала бросившего её любовника, посылая на его голову страшные кары, и требовала вернуться... Затем письма стали приходить на бумаге, усеянной кляксами и залитой слезами: в них Илалота просила прощения, раскаиваясь во всех грехах, и умоляла Тулоуса вернуться… Последними были странные письма, с обрывками текста внутри, с какими-то косточками, веточками, комками шерсти и следами золы… Сеньор Тук вскрывал их и сразу же бросал в камин. Потом письма прекратились. Через год в поместье Туков пришло официальное письмо, в чёрном конверте, с печатью самой королевы. В нём сообщалось о смерти Илалоты. Похоронные обычаи в столице резко отличались от мелкопоместных. В течение трёх дней Илалота в роскошном наряде была выставлена посередине огромного пиршественного зала королевского дворца. Вокруг неё от восхода до захода солнца, от вечерней прохлады до ярких солнечных утренних лучей шёл непрерывный поток похоронных оргий. Весь этот разгул похоти должен был оказать почёт усопшей. Вина и наливки текли рекой из гигантских амфор, столы ломились от пряных блюд; все пили, ели, пели непристойные песни и совокуплялись прямо на полу вокруг покойницы. Мёртвая фаворитка была ещё прекрасней, чем живая. Она возлежала на шёлковом катафалке под своим любимым розовым балдахином, с полузакрытыми глазами и полураздвинутыми губами, странно цветущая – словно ожидая поцелуя любовника. На третьи сутки, когда похоронные обряды подходили к концу, ко двору приехал сеньор Тулоус Тук. Кларисса не пожелала остаться дома и приехала вместе с мужем, переборов ужас, который внушала ей с некоторых пор столица. Теперь она стояла у входа в похоронный зал в крайнем замешательстве. Тулоус приблизился к покойнице. Ещё меньше, чем другие, он мог поверить, что фаворитка умерла. Её вид ничем не отличался от того, который она часто принимала в течение их связи. Илалота любила притворяться спящей или мёртвой, когда Тулоус подходил к её ложу. Он начинал щекотать её подошвы, потом, разгораясь страстью – и всё тело, шоколадные бёдра, нежные округлые колени, атласную кожу под грудями, всю, всю Илалоту без остатка! Тулоус вспоминал, как смех побеждал, наконец, притворное оцепенение красавицы. Илалота вскидывалась, с хохотом бросалась ему на шею – а он любил её с жаром. Теперь сеньор Тук чувствовал себя во власти странной галлюцинации. Ему казалось, что они снова любовники; что он приходит в беседку в глубине дворцовых садов, где Илалота ждёт его на ложе из лепестков жасмина, абсолютно неподвижная и как бы мёртвая. Тулоус не видел толпы вокруг, мерцающего света ламп и багровых пьяных лиц, забыл даже про свою супругу. Всё превратилось для него в цветник в лунном свете, когда ветерок ласкает уснувшие травы, а голоса придворных стали вздохами ночи в кипарисах и кустах жасмина. Тулоус наклонился и почувствовал, как холодная рука Илалоты чуть заметно вздрогнула под его поцелуем. -Мой дорогой, что ты делаешь? – услышал вдруг сеньор Тук встревоженный голос. Странное очарование исчезло. Кларисса была совсем рядом и в ужасе смотрела на мужа. Новое, незнакомое ей до этих минут чувство – ревность, ревность к мёртвой сверкнуло в золотистых глазах Клариссы Тук. Придворные обступили их, пьяно смеялись, грязно шушукались…. -От чего умерла Илалота? – обратился Тулоус к какой-то проходящей мимо даме. -Ни от чего другого, как от любовной горячки, если верить слухам! – ответила женщина с похотливым смешком, - То была любовь к тебе, молодой сеньор! Ведь ты был единственным мужчиной в её жизни, который оставил её по своей воле! -Берегись, красавчик! – прошептала другая пьяная дама прямо в ухо Тулоусу и сильно ущипнула его за руку, - Умершие от роковой страсти колдуньи превращаются в чудовищ! При жизни Илалота, как и многие придворные, интересовалась чарами и приворотными зельями; но никто раньше не мог бы обвинить её в колдовстве. Без всяких заклинаний добивалась Илалота всего, чего хотела. Пока Тулоус смотрел на фаворитку, охваченный смутным беспокойством, у него опять возникло чувство, что она не мёртвая. Ему показалось, что Илалота сменила позу на катафалке и чуть повернула голову, как женщина смотрит на ожидаемого любовника; что рука, которую он поцеловал, чуть отодвинулась от тела. Несмотря на протесты жены, сеньор Тук вновь наклонился к покойнице. Конечно, он грезил или ошибался. Но всё-таки ему казалось, что грудь Илалоты чуть заметно поднимается в слабом дыхании, и он слышит едва различимый шёпот, от которого бешено заколотилось сердце: -Приходи ко мне…в полночь…Я буду ждать тебя…в гробнице… В ту же минуту в зал вошли могильщики, забрали тело, уложили его в бронзовый саркофаг с тонкими стенками и тихо вынесли покойницу вон. Похоронный обряд завершился. Придворные и слуги стали расходиться. Тулоус и Кларисса тоже пошли в предназначенные им гостевые комнаты и, утомлённые дорогой и впечатлениями, быстро заснули. Постепенно пробираясь сквозь ветви кипарисов, похожие на длинные крючковатые пальцы колдунов, луна впустила свои серебристые лучи в комнату и разбудила Тулоуса. Он лежал рядом со спящей женой и думал об Илалоте. В последнее время сеньор Тук чувствовал, что несколько охладел к своей супруге. Кларисса была мила и предсказуема. С горечью осознавал Тулоус, что совсем скоро слуги и родственники будут называть его Старым Туком. А за глаза, возможно, с гадкими смешками – ещё и Бездетным Туком. После перенесённой щекоточной пытки что-то сломалось у Клариссы глубоко внутри; она никак не могла забеременеть. Сейчас же вспомнил Тулоус, что его бывшая любовница бывала беременной. С помощью зелий Илалота убивала и вытравливала из своего чрева эти ненужные плоды греховных приключений. Но если бы он заставил её, приказал бы ей – Илалота смогла бы выносить и родить ему ребёнка, маленького Тука… Тулоус привстал с кровати. Теперь он был полностью уверен, что Илалота шевелилась на своём катафалке и говорила с ним, что могильщики унесли её в склеп живой. Ах, если бы повернуть время вспять! Тулоус встал, тихо оделся, спустился по тёмной лестнице и вышел мрачными коридорами в лабиринт садов, освещённых луной. Дворец был сонным и молчаливым, в саду мелькали лишь смутные тени и витали одуряющие ароматы. Луна, похожая на огромный белый мак, с печалью наблюдала за ним. Сеньор Тук спешил на свидание. Он вышел через потайную дверь в северную часть сада, лишённую тропинок и пошёл по поросшей травой земле, отделявшей дворец от старого кладбища. Без малейшего трепета, без боязни миновал он двери гробницы. Неподвижность могильных плит, бледность холодных высоких колонн, нерушимость смерти, царившей здесь повсюду – всё это только усиливало странное возбуждение, горевшее в крови Тулоуса. Словно он выпил приворотный напиток. Под ноги Тулоусу попался факел, без сомнения, брошенный одним из могильщиков. Эта находка показалась сеньору Туку добрым предзнаменованием. С горящим факелом в руке Тулоус начал обследовать гробницу. И тут же уловил неясный, томный и влекущий аромат жасмина, который манил его к саркофагу, открытому среди других, плотно запечатанных. Роскошная Илалота, его красавица, его любимая, лежала там в своём пышном похоронном наряде и ждала. Факел, выпавший из рук Тулоуса, погас в пыли… Около полуночи Кларисса Тук внезапно проснулась в гостевой комнате дворца. Минуту назад ей снилась пытка, давно и прочно забытая: кончики перьев гуляют по её коже, адским огнём горят подошвы, горло перехватило смеховыми спазмами… Всё это настолько реально, что Кларисса вскинулась во сне и чуть было не упала с кровати. Мужа нигде не было. Сеньора Тук подумала, что он, возможно, решил прогуляться в саду, подышать ночной свежестью. Она встала и подошла к окну. Воздух снаружи показался ей горячим и душным, и даже зрелище спящего под луной сада не смогло успокоить Клариссу. Облокотившись на подоконник, молодая женщина увидела вдруг своего мужа, как он проходит меж деревьев и цветущих кустарников. Тулоус, решительно шагая, исчез в кипарисовой аллее, ведущей к калитке. Потом его силуэт показался ещё раз, на кладбищенской тропинке. Кларисса подождала некоторое время, не повернёт ли Тулоус назад. Но супруг растворился в ночном полумраке. Удивление Клариссы вскоре сменилось тревогой, а затем и страхом. В своём поместье Кларисса мельком видела последние письма, приходившие на имя сеньора Тука из столицы; теперь же слышала пьяные сплетни придворных и слуг. Ища объяснения странному поведению мужа, Кларисса предположила, что на него действует страшное и мощное колдовство. И ей легко было установить источник магии. Проклятая соперница, даже мёртвая, не желала оставить Тулоуса в покое. Во дворце болтали, что Илалота очень страдала и умерла в муках ревности и отчаянья, а может быть, отравилась тайным ядом… Кларисса давно уже не была наивной девочкой. Для защиты от возможных врагов она всегда носила при себе маленький кинжал с прямым лезвием, смазанным у рукоятки ядовитым снадобьем. Эта настойка считалась эффективной как против живых, так и против мёртвых. Держа в правой руке своё оружие, а в левой - маленький фонарь из комнаты, Кларисса бесшумно покинула дворец. В саду отважные помыслы молодой женщины слегка выветрились, сменяясь тёмным ужасом. Словно кусты жасмина и кипарисы вокруг шептали ей предупреждения голосами её предков. Голос отца, Старины Тука, слышался отчётливее всех. Однако она твёрдо и решительно пошла по дороге, избранной Тулоусом, - по той дороге, по которой раньше прошли могильщики. Хоть Кларисса и не бывала никогда в королевском склепе, она не могла бы заблудиться на пути к нему. Всюду на тропинке следы мужских ног – вот примятая сапогами крапива, а вот веточка жасминового куста, отломленная и брошенная так небрежно… Плывя от дерева к дереву, Клариссу сопровождала луна, похожая на обглоданное червями лицо. Хоть сеньора Тук и леденела от страха, мысль о любимом муже в объятьях чудовища жгла её грудь раскалённым железом. Кларисса вошла в склеп. Атмосфера внутри была тошнотворной, словно все саркофаги были открыты и дышали ядовитыми парами. Пройдя первые извилистые коридоры этих катакомб, Кларисса убедила себя, что здесь нет ничего ужасного, воздух пропитан лишь сыростью и пылью, покойники лежат неподвижно в своих гробах с тех самых пор, как их сюда поставили. Сеньора Тук даже стала сомневаться, что Тулоус прошёл сюда перед ней. Но, опустив фонарь к земле, она увидела в пыли следы его остроносой обуви, равно как и отметки грубых сапог могильщиков. Могильщики приходили и вернулись, а следы Тулоуса шли только в одном направлении. Наконец где-то впереди послышались звуки: стоны влюблённой женщины, слабый смех, и будто бы рычание шакалов, ссорящихся из-за добычи. Кларисса пошла на звуки, чувствуя теперь словно бы аромат цветов в тёплой июньской ночи. Но, по мере продвижения отважной сеньоры вперёд, аромат смешивался с такой удушливой вонью, какой Кларисса Тук никогда ещё не знала, и ко всему добавлялся терпкий запах крови. Последние шаги – и Кларисса застыла на месте, как будто сам Старина Тук схватил её и не пускал дальше. Мерцанье фонаря высветило блёклую фигуру Тулоуса, опрокинутую в новый, сияющий бронзой саркофаг. Одна рука Тулоуса схватилась за край саркофага, другая слабо шевелилась, как бы лаская что-то неопределённое, склонившееся над ним. Жасминно-белые руки непонятной твари вонзались в грудь сеньора Тука, вцеплялись в его бока и жёстко перебирали кожу над рёбрами. Такими движениями прачки стирают бельё… Плоть двигалась буграми и впадинами, кожа лопалась, пропуская скрюченные пальцы чудовища внутрь тела. Сеньор Тук выглядел опустошённым, бесплотным, как привидение; его горло было разорвано от нижней челюсти до ключиц. Повсюду кровь несчастного – на волосах, одежде, на стенках гроба и даже на полу, чернея в пыли большими сгустками. Существо, склонившееся над Тулоусом, непрерывно издавало звук – смесь стона и рычания, и ритмично двигалось в такт. Кларисса, окаменев от ужаса, услышала исходящий из уст её мужа смех; невнятное бормотание, в котором было больше экстаза, чем муки. Потом рука Тулоуса безжизненно упала, и женщина подумала, что её муж уже мёртв. В ярости шагнула Кларисса вперёд. Она была готова вонзить свой отравленный магический кинжал в ту, что изнасиловала, защекотала и загрызла Тулоуса. Фонарь постепенно высветил ту гнусность, которую сеньор Тук ласкал в темноте… Он осветил отвисшие щёки, измазанные кровью, отверстие с острыми клыками – полурот, полуклюв. Остатки некогда пышных кудрей торчали во все стороны, по-птичьи бессмысленно таращились чёрные глаз. В этом существе уже больше ничего не было от Илалоты, кроме сладострастных белых грудей и рук, так любивших щекотать. На глазах остолбеневшей Клариссы форма грудей и рук чудовища потекла, расплавляясь, трансформируясь во что-то крайне мерзкое, темнея и высыхая. И тут пустая скорлупа, бывшая раньше сеньором Тулоусом Туком, дёрнулась в агонии и потянулась с лаской к этому ужасу. Существо вырвало пальцы из груди Тулоуса. Страшно удлинившиеся конечности протянулись над ним, как бы желая схватить Клариссу окровавленными когтями. И тогда молодая вдова бросила наземь фонарь и кинжал и кинулась прочь с безумными воплями.
Wilka: Это всё. Финал, как и в оригинале - от фантазии читающего.
trickster: Вот это да! Вилке наскучило изголяться над читателем. Решила побаловать и пощекотать эрогенные центры. Без фирменного трэша в финале, конечно, не обошлось, но здесь эрогенные центры щекочет даже трэш. Вообще, весь рассказ заполнен кипящей, бьющей через край чувственностью - не только великолепная тематическая сцена в первой части - каждая фраза, слово - даже знаки препинания производят какое-то тантрическое впечатление))) Давненько меня, как читателя, не насиловали так сладостно. Буйная экспрессия всегда была свойственна стилю Вилки. Но здесь она превзошла саму себя. "Луна, похожая на обглоданное червями лицо". Вах! И такие прелести в каждой второй фразе. Я не про червей, понятно, а про экспрессию. Текст как густое, пряное, магическое варево в ведьминском котелке. Разумеется, отравленное . Настоящий декаданс! Иногда экспрессия сгущается настолько, что кажется, будто Вилка, вслед за Антошей Чехонте, вздумала пародировать Гюго. "Гром, грозный, величественный спутник прелестной, как миганье голубых глаз, быстрой, как мысль, молнии, ужасающе потрясал воздух. Уши Теодора засветились электричеством. Огни св. Эльма с треском пролетали над нашими головами." Ну и хорошо! Оттенок сарказма только усиливает эффект. Если бы не окочурился конкурс, на мой взгляд, это был бы лучший кандидат на рассказ года.
Wilka: Отличная рецензия, радующая автора!))) Я подстраивалась за оригиналом, шаг в шаг, разбавляя его объёмы текста своими выкладками, и его фразы вставляла в мои части описания. Это авторский стиль такой цветистый, переводной, со множеством несвойственных мне оборотов, несколько лавкрафтовский. Швов и спаек не видно, что есть хорошо!))) Это, собственно, фанфик. Оригинал начинался от сцены смерти и похорон.
Лея: Wilka пишет: Швов и спаек не видно, что есть хорошо! Филигранная работа!)) Я прочитала оригинал, рассказ небольшой, решила объективности ради прочувствовать, что там и как было первоначально. Конечно литературный язык и стиль оригинала на меня произвели неизгладимое впечатление. Назвала бы его летящим и магически завораживающим. Так закрутил автор первоначального текста, что невозможно оторваться. Мощная работа, но вот что хочу добавить... у Вилки получился рассказ куда более выразительный и яркий, и более наполненный смыслом, который как мне кажется в оригинале отсутствует. Введение такого персонажа как Кларисса - невероятная авторская находка! Потому что яркое противопоставление между ней и Илалотой и сделали рассказ таким напряженным и насыщенным, обострив интригу и нерв рассказа до предела (королева в сущности тут совершенно не при чем, как это было в оригинале, ибо градус происходящего моментально падает при таком раскладе противоборствующих сторон). На таких как Кларисса женятся, а таким как Илалота как правило уготована "участь" вечных любовниц, которых могут оставить в любой момент в зависимости от жизненных обстоятельств, но которые всегда притягивают будто магнит и без всяких ведьминских приворотов и зелий. Тематическая сцена, конечно, потрясла своим безукоризненным исполнением). Причем с одной стороны она отталкивает, ибо ты понимаешь, что это не просто насилие, а издевательское насилие, с другой стороны - притягивает и ты не можешь оторваться от действа, ибо в конечном итоге все воспринимается как некий магический ритуал, цель которого и тайный смысл известны исключительно исполнителям данного обряда или таинства. Психологические аспекты и эмоции тоже расписаны исключительно, как по нотам. А вообще на одном дыхании прочитала от начала и до конца. И полностью согласна с Трикстером - этот рассказ явный кандидат в номинацию "лучший рассказ года". И еще кто-то говорил, что мы тут не худ. произведения пишем)). Мне кажется, до такой образности языка можно долго тянуться, но так и не дорасти). Все остальные тематические составляющие, конечно же, дело вкуса, но по мне так абсолютно соответствуют жанру произведения.
Wilka: Лея пишет: королева в сущности тут совершенно не при чем, Действительно! Одно дело, когда сеньора тянут между собой любовница и любовница; и совсем другое - когда любовница и жена! Причём сначала любовница опротивела, а потом и жена наскучила....Так что мол.чел. всё же получил по заслугам? Или нет? Лея пишет: Тематическая сцена, конечно, потрясла своим безукоризненным исполнением). Я была уверена, что пишу жёсткое порно....)))Как-то так))))
Wilka: Лея
Alchemist: Wilka пишет: пишу жёсткое порно. - насилие! Издевательское, в кои-то веки соглашусь с Леей. Тем и берешь нас, гнусных закомплексованных наполеончиков, за бубенцы. Такое насилие - в массы, оно священно. Остальное насилие - устранить. Wilka пишет: Так что мол.чел. всё же получил по заслугам? - бред. Если человеку наскучил другой человек, виноваты оба, и незачем тут раздавать всякое по заслугам.
Wilka: Alchemist пишет: Если человеку наскучил другой человек, виноваты оба, Собственно, Кларисса абсолютно ни в чём не виновата. Она в результате осталась даже с меньшим, с чего начинала - вдова, без мужа, без детей, с психлогической травмой на всю оставшуюся жизнь...А мужику, бросившему сначала любившую его любовницу, а затем вздумавшему всё повернуть назад - пинок от судьбы под задницу. Если желаешь всего и сразу - то губозакаточная машинка будет как самый безболезненный вариант. Всё это ведь не реальность). То вам не нравится, как чудовищно мерзопакостный чел. получил и бабу, и деньги, и ещё и слинял от греха; то - как опять же развратный мол.чел. получил от судьбы по заслугам....По себе сказочки меряем, что-ле?)))
Alchemist: Эхе-хе, я и не ожидал понимания. Не тот уровень) Еще неизвестно, ушла ли пресловутая Кларисса от чудища) психологическая траавма... нытье) Развратный - не развратный, а не будь такого ходячего афродизиака вроде той Илалоты, может, и не мечтал бы ни о чем. И Кларисса, небось, была занудой - призадумаешься поневоле.
Wilka: Alchemist пишет: я и не ожидал понимания. Не тот уровень Да кто б сомневался! Alchemist пишет: И Кларисса, небось, была занудой Так женитесь на проститутках, а не на девственницах, бога ради! Их вокруг вас огромное множество, выбирайте на любой экстерьер и кошелёк. И не надо перекладывать с больной головы на здоровую. Alchemist пишет: может, и не мечтал бы ни о чем Wilka пишет: Даже фаворитку королевы, Илалоту, соблазнил молодой Тук. Впрочем, как и саму королеву Ксентличу, разделяя ложе то с одной дамой, то с другой. Худо, когда критик слеп. Или свои домыслы выдаёт за домыслы автора.
Лея: Wilka пишет: Так что мол.чел. всё же получил по заслугам? Или нет? Я считаю, что все к этому шло, по авторской задумке, так или иначе... Концовка обоснованна и логична. И в реальности "получил" бы, просто иначе. В жизни далеко не всегда понятно, за что и почему (из-за разрыва во времени), но задуматься иногда бывает очень полезно). Кстати метафора подобрана очень удачно, мне кажется. Пустая и обескровленная оболочка - неспроста же такие слова, тут все со смыслом). Wilka пишет: Одно дело, когда сеньора тянут между собой любовница и любовница; и совсем другое - когда любовница и жена! Да, именно. И также важно, что Кларисса, в отличие от королевы (которая тот еще характер имела, как я понимаю) - полная противоположность Илалоте. От этого и тематическая сцена совсем по-другому заиграла, вернее в оригинале, без нового персонажа, она бы вообще не смотрелась, и эмоции испытывающего отчаянную жалость к бедной девочке Тулоуса очень естественны. И рассказ уже смотрится и читается по-другому, ибо есть явное противопоставление и конфликт сторон. И метания самого главного героя более понятны, что его привлекает в одной женщине и в другой... Хотя конец, повторюсь, закономерен и ожидаем. Wilka пишет: Я была уверена, что пишу жёсткое порно Жесткость, безусловно, есть, но она адекватная (найдена, если можно так сказать, золотая середина), она не заставляет читателя погружаться в страдания и мучения "жертвы", причем тематическая сцена по стилю и форме идеально вписывается в сюжет... А некоторые фразы я бы с удовольствием взяла на заметку, вот это особенно на пике смеховой волны заканчиваясь отчаянным: -Нет! Нет! Ннеееет!!! Такими движениями прачки стирают бельё. впечатляет, как и все остальное) Написано настолько плавно и с таким прочувствованием, что равнодушным оставить не может).
Коракс: Wilka Ты очень порадовала этим произведением! Оригинальный рассказ не читал (увы) и читать не буду - хочу этот текст воспринимать только как твой. А рассказ действительно великолепен. Отлично выстроенный, именно увлекательный сюжет, богатые описания, абсолютно живые персонажи, нотка извращения, которая тут вполне себе к месту, ибо какими только ни были средневековые нравы! И никакой не трэш на этот раз, а отлично поданный мистический финал! Тема вплетена просто на пять с плюсом. Снимаю шляпу)
Alchemist: Ничего я не слеп, Вилка. Он женился уже после окончания ухаживаний за королевой, сама же написала. Бу
Wilka: Alchemist пишет: Он женился уже после окончания ухаживаний за королевой Разговор был о том, что Alchemist пишет: не будь такого ходячего афродизиака вроде той Илалоты, может, и не мечтал бы ни о чем. Не стОит свои собственные домыслы, ещё раз говорю, выдавать за мысли автора. Причём автор тут не только я. Мол.чел. трахал и Илалоту, и королеву, и ещё много других дам, хороших и разных, параллельно и попеременно. Читаем внимательно! Сам, по своей воле, никто его насильно за член в палаты не тянул. А на Клариссе женился - спонтанно, не после, а ВМЕСТО. Видимо, потому, что она была не такая, как все его остальные пассии.
Wilka: Возможно, лучше будет читать примитивно-поступательные хи-хи-хи? Там и анализировать ничего не надо, ни за сюжетом следить, ни за характерами героев, ибо нет там у них никаких характеров....Читай себе-почитывай и наслаждайся в меру своей испорченности! Только это такое не моё и не у меня - так ведь и других борзописцев хватает, даже здесь - слюни вместо смазки!
полная версия страницы